Ночь, сон, смерть и звезды

– Для молодежи интернет может стать настоящим адом. Если у взрослых с ним возникают серьезные проблемы, то подростков он порой доводит до самоубийства.

Лорен молча покачала головой. Самоубийство! Какой ужас.

Р. У. с печалью вспомнил о том, что у его ученика Рега Прайса в десятом классе обнаружили лимфому, но сейчас у него ремиссия и что парень много времени отдал драматическому кружку…

Этот Прайс пишется через i или у?

Испытывая угрызения совести, Лорен не могла вспомнить, как точно звали издевавшегося над ней тролля – Price? Pryce? Вдруг она перепутала двух Прайсов?

Нехорошо! Но уже ничего не исправишь.

Она сказала Р. У., что парень может прийти к ней в офис. Вместе с родителями. Если действительно была допущена несправедливость, то Лорен напишет письма в эти колледжи… Все это произносилось с озабоченностью в голосе и наивной верой, хотя (ясное дело) никакие приемные комиссии не станут рассматривать письма директора школы, пытающегося оспорить их решения.

От такого предложения Р. У. передернуло. Подобное вмешательство, сказал он, может бросить тень на их школу и будущих абитуриентов. Тем более если после первого курса Рег попытается перевестись в один из этих престижных колледжей.

Лорен слушала его и поражалась тому, как учителя беспокоит судьба чужого сына. До которого ей дела нет.

Р. У. считался очень хорошим учителем. Ребята им восхищались, его уважали. Ей даже стало его немного жаль. Облезлая овчарка, скорбный взгляд. Добренький, глупенький. Может, ей стоит позабыть обиды и начать с чистого листа?

Нет. Слишком поздно.

Никогда не забывать и никогда не прощать.

Она подняла глаза, но Р. У. уже ушел. Надо же, так тихо, что она даже не заметила.

Канун годовщины папиной смерти. Звонок от Тома. И черная пыль в ее легких, как раковая опухоль.

– Доктор Маккларен?.. Пожалуйста, простите… я не подглядывала за вами, клянусь!.. Просто услышала, как вы… вам нехорошо?

Айрис, лунообразная крашеная блондинка, говорила отрывисто, понизив голос, а Лорен непонимающе таращилась на свою секретаршу. (Она что, рыдала в голос? В, можно сказать, публичном месте – кабинете директора школы?)

К щекам прилила кровь. От стыда. Кто-нибудь еще ее плач слышал? Может, ее секретарша проболталась? И что они там говорят о ее дурацкой вязаной шапочке, под которой она скрывает проплешины? (Еще, не дай бог, судачат, что у нее выпадают волосы из-за химиотерапии.)

Но Лорен не спустила собак на секретаршу, как сделала бы раньше, в последнее время она не чувствовала себя так уверенно, все больше зависела от обслуживающего персонала, облегчавшего ее работу и как-то ее поддерживавшего. Айрис проявила участие, хотя с ее стороны было несколько заносчиво рекомендовать директору школы психотерапевта с неправдоподобной фамилией – Фут.

Лорен вежливо, но с прохладцей поблагодарила глупую женщину за заботу. Не посчитала нужным объяснять, что для дочери естественно «горевать» в таких обстоятельствах (годовщина смерти отца) и что не нужен ей психотерапевт, тем более с такой фамилией.

Ну не смешно? Обратиться к психотерапевту! И кому – Лорен Маккларен!

Ладно, ее медицинская страховка покрывает двенадцать визитов к аккредитованному психотерапевту, а также двенадцать сеансов физиотерапии в аккредитованной клинике. Скажу честно. Это единственная причина, почему я к вам пришла, доктор.

Пятница, ранний вечер. Она с трудом выкроила один час в своем плотном графике. (По выходным доктор Фут не принимала пациентов.)

И как понимать слово «доктор»? Как «врач» или как «доктор медицинских наук»?

Хорошо, что никто из близких ничего об этом не знает. Стыда не оберешься!

Особенно Беверли – она бы позлорадствовала, и Джессалин – она бы жутко разволновалась. И Том, в чьих глазах она бы сразу упала. И чопорная София – не ее это дело. И уж тем более Вирджил.

Слава богу, Уайти никогда не узнает.

Она видит: красивую сверкающую машину несет в сторону.

Обочина завалена битым стеклом и мусором.

Онемевшая нога лихорадочно нащупывает поталь… какая, к черту, поталь?… как это называется?

Педаль, вот. Дурацкий тормоз.

Она вздрагивает и просыпается. Господи!

Влетела на скорости сорок миль в час. В своей (дурацкой, постыдной) вязаной шапочке. Затормозила перед самой бетонной стеной, исписанной мерзкими подростковыми граффити.

Папочка, спаси меня. Мне страшно.

Поначалу простое любопытство. Праздный интерес.