Ночь ведьмы. Книга первая

– Нападение! – кричит один из стражников. Я слышу стук шагов по деревянному настилу за дверью, еще больше криков. – В защите пробита брешь!

Бригитта поворачивается к мужчине с медными волосами, который стоит рядом с ней по стойке «смирно».

– Созывайте совет, – приказывает она. Она дает указ стражникам, отправляя их проверить периметр и осмотреть деревья, но это все бесполезно.

Дитера здесь не было. Он похитил Фрици с помощью грязной магии.

– Пойдем со мной, – требует Бригитта, жестом приглашая следовать за ней. Стук моего сердца отдается в ушах, заглушая остальные чувства, заставляя меня снова и снова прокручивать в голове образ Фрици, ускользающей из моих рук.

Когда мы поднимаемся выше по деревьям, я останавливаюсь и качаю головой:

– Куда ты меня ведешь?

– Совет должен быть проинформирован о случившемся, – отвечает Бригитта.

Я качаю головой:

– Надо сообщить Лизель.

– Совет – это высшие должностные лица в Источнике.

– А Лизель не только могущественная ведьма, имеющая прямую связь с богиней, но еще и кузина Фрици. – «И кузина Дитера», – думаю я, но не говорю вслух. – Мне нужно пойти к ней. Сначала.

Бригитта колеблется.

– У нас нет времени на споры, – настаиваю я.

Она сдержанно кивает и ведет меня в другом направлении, но затем подзывает одного из стражников и приказывает ему привести совет в комнату чемпиона. Хорошо. Судя по тому, как Фрици отзывалась о них, советникам не помешает напомнить, что, хотя они и служат богам, сами они богами не являются.

Бригитта стучит в дверь. Когда Лизель не отвечает, я протискиваюсь мимо Бригитты и вхожу в дом.

– Лизель, – зову я.

То, что она не сразу поднимается, говорит о том, насколько она устала. Комнату можно описать как уютную, со свежими цветами, торчащими из ваз и окон, наполняя воздух сладким теплым ароматом. Мерцающие свечи едва разгоняют тени, а с потолка свисают десятки разноцветных стеклянных шаров разных размеров. По команде Бригитты стеклянные шары загораются, наполняя комнату волшебным сиянием.

– Что происходит? – сонно спрашивает Лизель с кровати.

Я падаю перед ней на колени.

– Фрици у Дитера.

Девочка мгновенно просыпается и садится. Она свешивает с кровати ноги и бросается к столу, обхватывая пламя свечи рукой, будто это цветок, который можно сорвать. Лизель переворачивает ладонь так, что пламя остается гореть в ее раскрытой руке, и пристально смотрит в огонь.

Тем временем я слышу, как прибывают новые люди – если судить по золотой вышивке и надменным выражениям лиц, это, должно быть, жрец и жрицы, о которых говорила Фрици. Они замирают, наблюдая, как Лизель творит волшебство, но одна из жриц – молодая женщина – заталкивает остальных внутрь и закрывает дверь.

– Она в Баден-Бадене, – заявляет Лизель. – Но вокруг нее… облако. Мои силы заблокированы. – Она сжимает руку в кулак и сквозь дым, поднимающийся через ее пальцы, встречается со мной взглядом. – Это Дитер.

Жрец позади меня делает резкий вдох.

– Он не должен был преодолеть защитные барьеры вокруг Источника.

– Я не уверен, что он их преодолел, – замечаю я. – Я его не видел – только Фрици видела. Не думаю, что он на самом деле был здесь, полагаю, он просто нашел способ вытащить Фрици.

– Тем не менее, – настаивает жрец. – Это плохой знак. Как минимум его магия смогла преодолеть барьер.

Он продолжает говорить, и жрицы подхватывают его слова, обсуждая, как все это опасно для Источника. Но я не отрываю взгляда от Лизель. Вижу, как внутри ее расцветает страх, парализующий ее.

– Мы вернем ее, – обещаю я.

– Я не думаю, что она понимала это раньше, – шепчет Лизель так, что только я слышу. – Дитер – мой кузен и ее брат, но… с ним что-то не так. Это не дикая магия. Я думаю, он просто… не такой. – Ее глаза застилают слезы. – Он собирается сделать ей больно, – говорит она, тщательно выговаривая каждое слово, словно пытаясь заставить меня осознать всю глубину порочности Дитера.

– Я не позволю ему, – заверяю я, но мой голос срывается. Это уже второй раз, когда кто-то, кого я люблю, исчезает у меня на глазах. Я не до конца понимал, что такое волшебство, когда исчезла Хильда, а к тому времени, когда понял, уже достаточно хорошо знал Фрици, чтобы верить, что Хильда в безопасности. Но сейчас?

Сейчас я уверен, что Фрици в опасности.

Я понимаю, что Дитер не убьет ее сразу. Он будет пытать ее. А меня нет рядом, чтобы защитить ее, чтобы спасти. Какой смысл в том, что богиня назвала меня воином, если я не способен даже сражаться? Я судорожно выдыхаю и на секунду позволяю страхам, клубящимся внутри, окутать мой разум, я вдруг не слышу ничего, кроме криков Фрици, не чувствую ничего, кроме собственной бесполезности.

А потом я смотрю на Лизель. Вижу, как она проглатывает свой страх и слезы.

– Что мы будем делать дальше? – Лизель задает этот вопрос только мне, но остальные его слышат.

– Лизель, теперь все зависит от тебя, – говорит жрец.

– Рохус! – восклицает молодая жрица.