Ночь ведьмы. Книга первая

Мы резко останавливаемся перед отверстием, вырытым в берегу реки, откуда холодная вода стекает обратно в Мозель. Странно видеть, как гладкий камень, из которого римляне строили сотни лет назад, рушится под натиском грязи и почвы, но своей цели он все еще служит. Мне приходится опустить Лизель на землю, и втроем мы преодолеваем последние несколько метров ползком, я следую впереди. Перед отверстием уложены ветки – в основном для того, чтобы мусор не забивал сток, но я проверял их раньше, и ломаются они без особых усилий.

Я разворачиваюсь и помогаю Лизель подняться, а затем вытаскиваю Фрици из грязи и воды. Мы перепачкались землей, пеплом и илом, но я рад этому. Теперь моя одежда неузнаваема, и хотя у меня больше нет теплого плаща, я больше не похож на хэксэн-егеря, если, конечно, не считать ботинок, которые гораздо лучше, чем у любого крестьянина, но от них я не готов отказываться. Я погружаю каблуки в грязь, надеясь, что это поможет мне сделать их менее заметными.

– Сюда, – зову я. Дренажный туннель вывел нас на север, за городскую стену, но не настолько далеко, чтобы нас не смогли заметить. Знаю, они устали, особенно Лизель, но нам нужно как можно скорее оказаться в лодке.

Заключенные, которым я помог освободиться, сумеют скрыться либо в заброшенных зданиях в городе, либо среди друзей и родственников в сельской местности. Надеюсь, их обвинители будут удовлетворены, память об этих людях сотрется, и они начнут новую жизнь. Надеюсь.

Но у меня нет иллюзий относительно того, что случится со мной, предателем, или с Фрици и Лизель, настоящими ведьмами, если нас поймают.

– Куда мы идем? – спрашивает Фрици, шагая за мной. – Мы даже не знаем, куда нам отправиться, чтобы найти твою сестру, или… – Ее слова затихают, когда она думает о событиях этого дня.

– Сначала нам нужно оказаться как можно дальше отсюда, – говорю я, и уверенность в моем голосе подстегивает ее двигаться дальше.

Когда мы с Хильдой планировали побег, то собирались проплыть на лодке по Мозель до Рейна, а затем двинуться на юг, в Штраусберг, и начать новую жизнь во Франции. У нас есть дальний родственник в этом приграничном городке, и мне показалось, что это достаточно далеко от Трира.

А теперь? Я не знаю, где находится Хильда, но знаю, где Дитер, и там я быть не хочу.

– Рекой быстрее, – объясняю я. – Нам нужно убираться из этой епархии. – Я уже взвесил все варианты еще до того, как понял, как много поставлено на кон, так что план не меняется. – Если мы поплывем на восток по течению, сможем двигаться быстрее, чем если бы ехали верхом.

– Не то чтобы у нас были лошади, – бормочет Фрици.

– У Дитера лошадь есть, – напоминаю я. Она бледнеет и мрачно кивает. – Как только мы доберемся до Кобленца, мы… – Я делаю глубокий вдох. – Мы решим, куда направиться дальше. – По крайней мере, тот город больше и находится на Рейне, так что мы сможем затеряться там. Да и мы окажемся на самом краю владений архиепископа. В глубине долины Рейна правят протестантские князья. Религиозная политика может сработать нам на руку.

Лодка, которую я подготовил, небольшая, клинкерная, с парой весел. Я заплатил за нее гораздо больше, чем следовало бы, так как продавец видел мое отчаяние, но ее размер оказался идеально подходящим для моих целей – я могу вытащить лодку из тайника под каким-нибудь кустом и легко дотащить до воды. Внутри две сумки с одеялами и одеждой, сушеной едой и пустыми бурдюками, чтобы наполнить их водой, если придется покинуть реку. Все скопленные деньги у меня при себе, надеюсь, золота нам хватит на путешествие.

Как только лодка оказывается на воде, Фрици помогает Лизель забраться и карабкается следом, пока я держу лодку за нос.

– Я могу помочь, – заявляет Фрици, берясь за одно из весел.

Я толкаю лодку от берега, а потом быстро перекидываю ногу через борт и забираюсь внутрь. Промокший, грязный и уставший, я беру весло из рук Фрици и, используя его как шест, выталкиваю нас с мелководья.

– Не нужно грести, – говорю я. – Течение сделает большую часть работы.

И все же я хватаюсь за другое весло. Фрици приподнимает бровь, глядя на меня, но я не обращаю на нее внимания и продолжаю грести, чтобы мы двигались быстрее течения. Надеюсь, что хэксэн-егери, которые ищут нас, все еще в городе или в туннелях. Скорость – это единственное, что может нас сейчас спасти.

На реке всегда полно людей – по воде дешевле и быстрее перевозить вино, сено и лесоматериалы. Моя маленькая лодка напоминает те, что используют для переправы людей через реку, это стоит меньше, чем платить за переход моста. Я вполне похож на паромщика, сгорбившегося над веслами, с двумя пассажирками, которые, пригнув головы, кутаются в плащи, чтобы согреться.

Я гребу, пока у меня не начинают болеть плечи, но и потом не останавливаюсь. Лизель спит, широко раскинув руки, а Фрици гладит ее по волосам, что-то бормоча.

По реке разносятся крики – большие лодки соревнуются, лодочники перекликаются, приветствуя друг друга. На некоторых лодках есть паруса, но сейчас при отсутствии ветра используют весла и шесты.

Триер отдаляется от нас.