Ночи дождей и звезд

– Я не знаю. Мне просто нужно знать, вдруг я захочу изменить решение.

– О нет, Эльза, ты уже все решила. Возвращайся домой, бери, что дают.

– Почему вы такая жестокая и вредная? – заплакала Эльза.

– Это я-то жестокая и вредная? Я? Умоляю тебя, Эльза, возьми себя в руки. Просто послушай себя. Я уже говорила: ты слишком привыкла к тому, что всегда добиваешься своего. И я не шучу. Эгоизм идет рука об руку с красотой. И ты такая, и Магда была такой же. Это действует на вас пагубно, потому что дает вам слишком много власти. Но только на время.

– Магда перестала быть красавицей? Вы это хотите сказать?

– Мне-то откуда знать?

– Разве неоткуда? Вам мог кто-нибудь сообщить, – мрачно предположила Эльза.

– Ну, как ни странно, так и есть – я слышала это сразу от нескольких человек. Она действительно уже не так хороша собой, и Ставрос больше не ходит за нею по пятам. Кажется, вместе с ними работает молоденькая женщина, Ставрос часто с ней видится. – Вонни улыбнулась от этой мысли.

– Что за мстительные люди рассказывают вам эти сказки?

– Дай-ка подумать… Возможно, некоторые считают, что я, потеряв все и снова стараясь вернуть всеобщее уважение, заслужила компенсацию.

– Вас же не заботит всеобщее уважение, – усмехнулась Эльза.

– Почему же? Все в нем нуждаются время от времени, чтобы жить в гармонии с собой и видеть в этом смысл.

– Вы свободны духом, вам нет дела до чужого мнения, – настаивала Эльза.

– Но есть до своего собственного; и кстати, да, я смогла забыть Ставроса, даже если временами и думаю о нем. Я знаю, что он уже весь седой. Но мне бы хотелось, чтобы однажды он пришел на улицу Двадцать Пятого Марта[14] и мы смогли бы нормально все обсудить. Только так не будет.

– Хорошо, вернемся к моей ситуации, – деловито потребовала Эльза. – Почему мне не стоит возвращаться к Дитеру? Только скажите спокойно, чтобы мы не разругались. Пожалуйста.

– Это не важно, Эльза, – вздохнула Вонни. – Ты все пропустишь мимо ушей, ведь ты уже знаешь, как поступить. Забудь все, что я тебе говорила.

До самой деревни они шли в неловком молчании.

– Ширли?

– Да, Томас?

– Энди рядом?

– Ты же на самом деле не хочешь общаться с Энди?

– Нет, просто надеюсь поболтать со своим сыном без того, чтобы наш атлет прыгал вокруг него с мячом и заманивал на очередные тренировки.

– Томас, ты хочешь скандала?

– Конечно же нет, честно тебе говорю: я просто хочу поговорить с ребенком. Хорошо?

– Ладно, подожди, я позову его.

– Чур без качка, который будет стоять у него над душой.

– Ты, как всегда, несправедлив к нему. Когда ты звонишь, Энди всегда старается не мешать, а потом расспрашивает Билла, хорошо ли вы пообщались. Единственный тут, кто всем недоволен, – это ты.

– Ширли, прошу, позови его, мы же в роуминге.

– Я, что ли, виновата?

Он почти услышал, как Ширли пожала плечами.

– Привет, пап.

– Билл! Рассказывай, как твой день. – Томас вполуха слушал рассказ мальчика о семейных веселых стартах по легкой атлетике в университете.

Они с Энди выиграли забег на трех ногах.

– Командный бег для отцов и сыновей, так его называют? – горько спросил Томас.

– Нет, папа, уже не называют… Сейчас ведь многие семьи как бы перестроились.

– В смысле «перестроились»?! – ахнул Томас.

– Учитель так говорит. О том, что стало много разводов и всего такого.

Это объяснение было лучше надуманного Томасом, хотя оно все равно не охватывало всей современной картины.

– Ладно, и как же теперь называют такой забег?

– Гонка сеньоров и юниоров!

– Класс!

– Пап, ты чем-то расстроен?

– Ты там сейчас один?

– Да, Энди всегда выходит во двор, когда ты звонишь, а мама на кухне. А что?

– Просто хочу сказать, что люблю тебя.

– Папа!

– Да ладно тебе, сказал и сказал. Больше не буду. Сегодня купил тебе одну замечательную книгу, благо в этой маленькой деревне есть книжный магазин. Это мифы Древней Греции, но глазами современного читателя. Я и сам зачитался. Ты знаешь какие-нибудь древнегреческие мифы?

– История про тех ребят, которые плавали за золотым руном, – она ведь греческая?

– Верно, вот и расскажи-ка мне о ней, – удовлетворенно ответил Томас.

– Там про брата и сестру, они катались на спине овцы…

– Ты прочел это в школе?

– Да, пап, у нас новая учительница по истории, она заставляет нас читать.

– Как здорово, Билл.

– Здорово, что в следующем году у меня появится братик или сестренка!

Сердце Томаса отяжелело, словно налилось свинцом. Ширли снова беременна. И конечно же, у нее не хватило смелости и такта сообщить ему об этом. Теперь у них с Энди будет семья, а она молчит. Томас еще никогда не чувствовал себя таким одиноким. Но он должен был оставаться полностью открытым к Биллу.

– Ну конечно, отличные новости, – процедил он сквозь зубы.

– Энди уже красит детскую. Я рассказал ему, как ты делал то же самое для меня, вешал книжные полки, хотя я еще даже не родился…

И у Томаса на глаза навернулись слезы, едва он окунулся в эти воспоминания, немедленно испортившие все настроение.

– Что ж, уверен, Энди навешает там полок для кроссовок, кубков и спортинвентаря для бедного малыша. К черту книги!

Он услышал, как Билл ахнул:

– Это несправедливо, папа!