Ночи дождей и звезд

Моя дорогая Ханна!

Ты всегда была такой доброй, бескорыстной подругой. Ни о чем не спрашивала, всегда выслушивала. Решение приехать сюда оказалось для меня верным. И даже хорошо, что я вновь встретила Дитера, ведь теперь я могу оперировать фактами, а не своими фантазиями. Я до сих пор не уверена, что мне делать. Но еще несколько дней на этом мирном острове – и я пойму. Сегодня вечером я узнала две истины. Одну – от американца, который сказал мне, что мы можем просто оставлять людей позади. Он сказал это так запросто, будто любовь – это какой-то коклюш, которым можно переболеть. Не знаю, прав ли он. А потом одна ирландская девушка сказала, что мне повезло, ведь Дитер обещает измениться ради меня. И я спросила себя: почему нам так нужно менять людей. Надо либо любить их такими, какие они есть, либо идти дальше.

Сейчас поздняя ночь, и я пишу это при лунном свете. Я размышляла о своей жизни с Дитером так, как никогда прежде. Я сорвалась в путешествие, словно в бега. Было от чего бежать: мой отец ушел из дома, когда я была маленькой, и с тех пор я надеялась, что он сам позвонит, едва увидит меня по телевизору. Он не позвонил. Моя мать, с ней мы не были близки – возможно, потому, что были слишком похожи. Обе перфекционистки.

Но за недели моих странствий я поняла, что идеальной жизни на самом деле не бывает и не нужно ее искать. В пути я повстречала множество людей, чьи проблемы намного серьезнее моих. Как ни странно, меня это утешило.

И я подумала о тебе, Ханна, и о твоем счастливом браке с Йоганном. В день вашей свадьбы пять лет назад ты сказала: в нем нет ничего, что тебе хотелось бы поменять.

Я тебе так завидую, моя милая, дорогая подруга.

С любовью,

Эльза

Глава 16

Мириам Файн подготовила для Дэвида комнату, купила новый сиреневый пододеяльник и шторы в тон, развесила темно-фиолетовые полотенца.

– Выглядит красиво и отчего-то мужественно. Надеюсь, ему понравится, – сказала она.

– Не суетись так, Мириам, он ненавидит, когда вокруг него суетятся, – покачал головой отец Дэвида.

– «Не суетись», говоришь? А что будешь делать ты, да, ты, когда он войдет в эту дверь?

– Не сделаю ничего, что ему бы не понравилось.

– Ты начнешь говорить с ним об ответственности. Если что ему и не нравится, так это оно!

– Нет, никаких разговоров об ответственности. По крайней мере, Дэвид наконец-то прозрел и бросил свои безумные идеи.

– Он летит домой потому, что ты болен, Гарольд. Он сам об этом догадался. Ты же видел письмо, которое я ему отправила. В нем не было даже намека. Ни единого.

– Мне не нужно его сочувствие, не нужна его жалость. – Глаза мужчины наполнились слезами.

– Но возможно, тебе нужна его любовь, Гарольд. В конце концов, именно поэтому он возвращается домой: просто он любит тебя.

Отец Фионы повернул ключ в замке. Еще один долгий, утомительный день в офисе. Ему только неделю назад исполнилось пятьдесят, а чувствовал он себя на восемьдесят пять. Его плечи были жесткими, напряженными. В офисе всякие юнцы наступают на пятки. Возможно, следующего повышения ему не видать.

Шону Райану хотелось пойти в местный паб, выпить три пинты пива, но он вспомнил, что Морин приготовила ему ужин. Лучше ее не расстраивать.

Едва он открыл дверь, жена выбежала ему навстречу:

– Шон, ты просто не поверишь! Фиона возвращается домой. Уже на этой неделе! – Морин Райан была вне себя от радости.

– Откуда знаешь?