Ночи дождей и звезд

– Нет, он и так все тебе даст. Да, и еще зайди ко мне в мастерскую за глиняной чашей. Только быстро.

На обратном пути Эльзе навстречу попался фургон, ехавший по пыльной дороге. Она остановила его и попросила водителя подвезти ее к врачу за лекарством. Двое мужчин, с восхищением оглядев Эльзу, охотно доставили ее к врачу. Как и предсказывала Вонни, наркотик ей отдали безо всяких проблем, мужчины в фургоне подождали, пока она заберет миску, и отвезли ее обратно.

– Вижу, не мешкала, – одобрительно кивнула Вонни.

Эльза держала тонкую руку старика и повторяла ему:

– Зен ине соваро, зен ине соваро. Ничего серьезного, ничего серьезного.

Вонни растолкла таблетки морфия, в глиняной миске смешала их с медом и этой смесью накормила из ложечки старика.

– Укол подействовал бы лучше, намного быстрее, но он и слышать об этом не хочет, – мрачно сказала Вонни.

– Скоро боль пройдет?

– Через пару минут. Это снадобье творит чудеса, – пообещала Вонни.

Старик что-то пробормотал.

– Что он сказал?

– Говорит, травница попалась очень красивая, – печально сказала Вонни.

– Хотела бы я этого не слышать, – расстроилась Эльза.

– Да ладно, последнее, что он увидит на этой земле, – это как раз твое лицо и мое. Разве плохо, если он сфокусируется на твоем?

– Вонни, пожалуйста! – Эльза чуть не плакала.

– Эльза, если хочешь ему помочь, продолжай улыбаться. Очень скоро он почувствует облегчение.

И действительно, лицо старика понемногу расслаблялось, хватка ладони в руке Эльзы ослабла.

– Думай о нем, будто он твой отец, вложи в свой взгляд всю любовь и тепло, – посоветовала Вонни.

Эльза сознавала, что не время напоминать Вонни, что она едва ли помнила бросившего ее отца. Вместо этого она посмотрела на этого несчастного старого грека, размышляя о нем и о странной его жизни, на исходе которой у его смертного одра пребывали ирландка и немка, давшие ему огромную дозу морфия…

– Йоргис, это Димитрий из Афин. Помните, мы общались пару раз…

– Помню, конечно! Как ты, мальчик мой? Рад тебя слышать! Что со свадьбой, готовитесь?

– Да, и сколько же шума поднимают женщины из-за одного дня! Когда главное – то, что будет после него, верно?

– Это верно для нас, но для них очень важен сам день.

– Помните того ирландца с наркотиками?

– Шейна? Да-да, но для меня важнее, что девушка его все же бросила. Ушла от него прямо на твоих глазах, да?

– Все верно, откуда вы знаете?

– Вонни рассказала, местная жительница, которая была с девушкой. Говорила, что ты настоящий герой.

– О, так вы знаете ее? Нет, я не особо-то и геройствовал. Но хочу сказать, что этот Шейн написал вашему брату, письмо придет на адрес таверны. Оно было на английском, а я не очень хорошо на нем читаю, но мне интересно, о чем оно.

– Он, верно, думает, что Андреас очень добренький, но пусть не рассчитывает. Малышка Фиона возвращается в Ирландию, мы с Андреасом сегодня вечером провожаем ее на паром. Поэтому, что бы ни было в письме, оно уже опоздало.

– Хорошо, – сказал Димитрий. – И раз уж мы созвонились, Адони-то вернулся в Айя-Анну? Помните, я знал его здесь, в Афинах, сегодня как раз думал о нем.

– Нет, он так и не возвращался.

– Видно, хорошие деньги зарабатывает в Америке.

– Уж мы бы, наверное, слышали, если бы кто из наших так преуспел в Америке. Но кто знает! Забавно, день-другой назад я думал, что он может вернуться, а оказалось – ложная тревога, – с грустью в голосе поведал Йоргис.

– Что вы имеете в виду?

– О, из Чикаго был какой-то непонятный звонок с просьбой узнать, куда он положил связку ключей. Я думал… я надеялся, что он уже на пути сюда, но тщетно.

– Полагаю, в конечном итоге все мы делаем только то, чего сами хотим, – вздохнул Димитрий.

– Да ты философ, Димитрий, мой мальчик! А старики все верят, что мир станет проще и населяющие его люди поймут: жизнь так коротка, не стоит тратить время на ссоры.

На последний отбывающий паром из Айя-Анны выстроилась очередь.

Фиона и Дэвид стояли посреди толпы провожающих. С ними прощались Мария и ее дети, своих ребятишек привела и Элени, пустившая на постой Фиону с Шейном. Вонни и Эльза выглядели усталыми, встревоженными, но, очевидно, их отношения снова наладились. Томас пришел, как всегда, в своих нелепых штанах, принес каждому из друзей по небольшой книжке об этом острове и по фотоснимку, на котором они были все вчетвером в кафе.

На фотографиях он написал «Полдень в „Полночи“». Пришедшие Андреас и Йоргис пообещали зажарить еще больше баранины к их следующему приезду.

Вонни видела, как уезжающие все больше волнуются.

Она начала весьма авторитетно:

– Помните, нельзя просто так оставить нас скрести эту средиземноморскую скалу от переживаний. Нам надо знать, как Фиону и Дэвида встретят дома, – строго сказала она. – Обязательно напишите, как все прошло, а я приду в «Месанихту» и прочитаю всем ваше письмо.

Они честно пообещали ей, что непременно напишут.

– Не забудьте, в течение суток после приезда, – строго предупредила Вонни. – Мы хотим знать, как вы там.

– Писать сюда будет легче, чем домой. Нет надобности врать, – ответил Дэвид.

– Или прикидываться, – согласилась Фиона.