Ночи дождей и звезд

И как раз в этот момент прозвучал гудок парома, и Дэвид с Фионой поднялись по сходням в толпе людей с корзинами и чем-то похожим на бельевые мешки. Кто-то вез кур и уток в специальных ящиках с отверстиями для воздуха.

Они махали рукой до тех пор, пока паром не вышел из гавани и не повернул вдоль берега, а они не скрылись из поля зрения друзей.

– Чувствую себя страшно одинокой, – призналась Фиона.

– Я тоже. Я мог бы быть вечно счастлив в Айя-Анне, – вздохнул Дэвид.

– Правда? Или мы просто тешимся самообманом, как думаешь? – размышляла Фиона.

– Для тебя все по-другому, Фиона, ты ведь и правда любишь свою работу, у тебя есть друзья, а твоя семья не душит тебя влиянием.

– Кто знает, как они меня встретят. Я ведь старшая, а какой плохой пример подала своим сестрам, сбежав с полным психом.

– У тебя, по крайней мере, есть сестры, а я единственный в семье. Не с кем разделить это бремя. И мой отец умирает, теперь мне придется ежедневно ходить к нему, заверять, что я буду горд работать в его компании.

– Все может оказаться не так плохо, как ты думаешь, – понадеялась Фиона.

– Или все может оказаться даже хуже, ведь я распустился, как это называет отец. С твоей стороны очень мило поехать со мной и помочь растопить лед.

– Они ведь решат, что я твоя девушка, ужасная католичка, пришедшая ломать ваши традиции?

– Да, наверняка уже решили, – мрачно ответил Дэвид.

– Что ж, зато их обрадует, когда я на следующий же день уеду в Ирландию, – бодро сообщила Фиона. – Они почувствуют такое облегчение, что заобнимают тебя до смерти.

– В этом и проблема: обниматься у нас очень любят, – произнес Дэвид.

И почему-то им это показалось невероятно смешным.

Эльза и Томас глядели вдаль, пока паром не скрылся из виду. После этого они не спеша отправились обратно в город.

– Где ты пропадала сегодня днем? – спросил Томас. – Я все искал тебя, хотел предложить снова прокатиться на лодке.

– Можем прокатиться завтра, – предложила она. – Если будешь свободен.

– Буду.

– Мне любопытно: ты действительно возвращаешься в Калифорнию?

– А мне любопытно: ты и впрямь передумала ехать в Германию?

– Тогда давай не терять времени зря, – сказала Эльза.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Томас.

– Что завтра мы можем взять прокатную лодку и устроить пикник, а еще через день съездить на автобусе в Калатриаду. Я бы хотела посмотреть ее спокойно, уже ничего не опасаясь. Вот что я предлагаю.

– Тогда решено, – кивнул он, и они заговорщицки улыбнулись. Решив сменить тему, Томас спросил: – Ты так и не рассказала мне, чем сегодня занималась.

– Сидела в маленьком захламленном доме вместе с Вонни и смотрела, как умирает незнакомый старик. Умирает без семьи рядом, без родственников, только в обществе двух женщин. Раньше мне не приходилось видеть чью-то смерть.

– Ох, бедная Эльза… – Он наклонился к ней и погладил по волосам. – Бедняжка.

– И вовсе я не бедняжка. Я молода, у меня вся жизнь впереди, а он был стар, одинок и напуган. Бедный старый Николас. Бедный старик.

– Ты была очень добра к нему и сделала все, что смогла.

Эльза чуть отодвинулась от него.

– О Томас, видел бы ты Вонни… Она была невероятна! Беру назад все, что когда-либо говорила о ней. Она кормила его с ложечки медом и просила меня держать его за руку. Вонни была сущим ангелом! – заключила Эльза.

И они вместе направились в сторону ее дома.

– Завтра мы возьмем маленькую голубую лодку и поплывем в море, – напомнил Томас.

Эльза повернулась, чтобы уйти, но вдруг крепко его обняла.

– Энди, не поздно для звонка?

– Конечно нет, Томас, все в порядке, только, боюсь, Билла с его мамой нет в машине, они отправились в поход.

– В поход?

– Я про шопинг. Я называю это походом. Не перезвонишь минут через тридцать или сорок пять? Сам знаешь, чем оборачивается их шопинг, ты их пока дождешься – спустишь все деньги. Я бы этого не хотел.

– Буду рад поболтать с тобой, Энди, потому что у меня к тебе есть вопрос.

– Конечно, Томас, спрашивай, что хочешь. – В голосе Энди звучала легкая настороженность.

– Я вот думаю, как все вы отреагируете, если я вернусь немного раньше запланированного?

– Вернешься? Прости, Томас, я что-то не понимаю. Ты имеешь в виду, вернешься в Калифорнию?

– Да, вот именно. – Томас похолодел: сейчас Энди скажет, что дурная это идея, ну точно скажет.

– Но ты же сдал свою квартиру на год, правильно?

– Да, но я мог бы снять другую, попросторнее, с двориком, где Билл может играть.

– Ты планируешь забрать от нас Билла? – сдавленно спросил Энди.

– Конечно же нет, не насовсем! Я просто хочу, чтобы он приходил ко мне в гости. – Томас старался не показывать нетерпения.

– А, понятно…

Боже, как же тяжело Энди вникал. Ему требовалась вечность, чтобы понять, чего от него хотят, и еще столько же на то, чтобы придумать ответ.

– Так что ты думаешь, Энди? Как по-твоему, Билл хотел бы… чтобы я жил напротив вас? Или это его смутит? Тебе лучше знать, ты с ним живешь. Скажи мне. Я ведь не хочу никого обидеть.

На расстоянии тысяч миль Томас мог слышать, как на красивом, пустом лице Энди проступает улыбка.