Ночная Добыча (ЛП)

  Охранник ваупун бросил газету на заднее сиденье государственной машины и вышел, когда они подошли. "РС. Коннелл?

  "Да."

  «Том Дэвис». Это был кроткий, плотный мужчина с румяными щеками и расплывчатыми голубыми глазами под гладким, как у младенца, ясным лбом. У него были маленькие седеющие усы, чуть шире, чем у Гитлера. Он улыбнулся и пожал ей руку, затем Лукасу: — А вы ее ассистент?

  — Это была шутка, — поспешно сказал Коннелл. — Это, мм, заместитель начальника Лукас Дэвенпорт из Миннеаполиса.

  «Ой, простите, шеф», — сказал Дэвис. Он подмигнул Коннеллу. «Ну, запрыгивай. Мы немного прокатились».

  ДЭВИС ЗНАЛ Д. Уэйн Прайс. — Он неплохой парень, — сказал он. Он ехал одной ногой на газе, другой на тормозе. Постоянные скачки и замедление напомнили Лукасу о движении самолета.

  «Он был осужден за убийство женщины, разрезав ее ножом», — сказал Коннелл. «Им пришлось убрать ее кишки с улицы ведром». Ее голос был разговорным.

  — Это не поставит его в первую десятку процентов своего класса, — так же разговорчиво сказал охранник. «У нас здесь есть парни, которые насиловали и убивали маленьких мальчиков, прежде чем они их съели».

  — Это плохо, — сказал Лукас.

  — Это плохо, — сказал Дэвис.

  — Есть какие-нибудь разговоры о Прайсе? — спросил Лукас. — Он говорит, что невиновен.

  — Как и пятьдесят процентов остальных, хотя большинство из них на самом деле не заявляют о своей невиновности. Они говорят, что закон не соблюдался, или суд был несправедливым. Я имею в виду, они сделали это, что бы это ни было, но они говорят, что государство не расставило все точки над всеми буквами и не перечеркнуло все буквы перед тем, как убрать их, и они говорят, что это просто нечестно. Нет ничего более привередливого в законе, чем мошенник, — сказал Дэвис.

  — Как насчет Прайса?

  «Я не так хорошо знаю Д. Уэйна, но некоторые ребята ему верят, — сказал Дэвис. «Он был довольно шумным по этому поводу, подавая всевозможные апелляции. Он никогда не останавливался; он все еще делает это».

  — НЕ ЛЮБЛЮ ТЮРЬМ, — сказал Коннелл. Комната для интервью напоминала подземелье.

  — Как будто двери могут больше не открыться после того, как ты окажешься внутри, — сказал Лукас.

  «Именно так. Я мог выдержать это около недели, а потом они пришли, чтобы посадить меня обратно в камеру, и я сошел с ума. Я не думаю, что я бы сделал полный месяц. Я бы убил себя, — сказал Коннелл.

  — Люди делают, — сказал Лукас. «Самые грустные — это люди, которых поставили на суицидальные часы. Они не могут выбраться, и они не могут покончить с этим. Они просто сидят и страдают».

  «Некоторые из них этого заслуживают».

  Лукас не согласился. «Я не знаю, заслуживает ли кто-нибудь этого».

  Д . УЭЙН ПРАЙС был крупным мужчиной лет сорока; его лицо выглядело так, словно его медленно и неумело формировали молотком с шариковым бойком. Его лоб был блестящим и изрытым впадинами, со шрамами, доходившими до линии роста волос. У него была грубая беспористая кожа под глазами, рубцы от ударов. Его маленькие круглые уши, казалось, входили в прорези на голове. Когда конвоир привел его в комнату для допросов, он улыбнулся подобострастной улыбкой арестанта, а зубы у него были маленькие и щербатые. На нем были джинсы и белая футболка с надписью «Harley-Davidson» спереди.

  Лукас и Коннелл сидели на паре слегка поврежденных зеленых офисных стульев, лицом к дивану, единственное примечательное качество которого заключалось в его коричневом цвете. Сопровождающий был пожилым мужчиной с конским лицом и короткой стрижкой; он нес книгу в желтом переплете, сказал Прайсу «Садитесь», как будто он был лабрадором-ретривером, сказал «Как поживаете» Лукасу и Коннеллу, а затем рухнул на другой конец дивана со своей книгой.

  "Ты куришь?" — спросил Коннелл Прайса.

  "Конечно." Она порылась в кармане, протянула ему открытую пачку «Мальборо» и бутановую зажигалку. Прайс выбил сигарету из пачки, закурил, и Коннелл сказал мягким голосом: — Итак, эта женщина в Мэдисоне. Ты убил ее?

  — Никогда не прикасался к этой суке, — сказал Прайс, пробуя, не сводя с нее глаз.

  — Но вы знали ее, — сказал Коннелл.

  «Я знал, кто она такая, — сказал Прайс.

  — Спать с ней? — спросил Лукас.

  "Неа. Никогда не подходил так близко, — сказал Прайс, глядя на Лукаса. — Хотя у нее была хорошая задница.

  — Где вы были, когда ее убили? — спросил Коннелл.

  «Пьяный. Мои приятели подбросили меня до моего дома, но я знал, что если зайду внутрь, то начну пить, поэтому я пошел в этот круглосуточный магазин выпить кофе. Вот что меня зацепило».

  — Скажи мне, — сказал Коннелл.

  Прайс посмотрел на потолок, сунул сигарету в рот, посмотрел на нее достаточно долго, чтобы зажечь, выпустил немного дыма и закрыл глаза, вспоминая. «Я выпивал с приятелями. Черт, мы пили весь день и играли в бильярд. И вот около восьми мои приятели отвезли меня домой, потому что я был чертовски пьян, чтобы пить.

  — Это довольно пьяно, — сказал Лукас.