Ночной охотник. История серийного убийцы Ричарда Рамиреса

Она заявила, что ей было приказано встать, повернуться и заложить руки за спину. Смущенная наготой, она сказала нападавшему, что открыты ставни. Он закрыл их и надел на нее наручники. Он обыскал дом и сразу заметил, что она сняла кольцо с сапфиром и бриллиантом, чтобы его спрятать. Он заставил ее лечь на кровать, стянул с нее нижнее белье и засунул ей в рот одну из своих перчаток, сказав ей «прикусить это, чтобы не кричать». Она сказала, что перчатка была кожаной и имела вертикальные и горизонтальные ранты, которые она чувствовала языком. Она рассказала, как он накинул ей на голову наволочку, бросился на нее, изнасиловал и спросил ее, нравится ли ей это.

Несколько членов жюри изумленно уставились на Ричарда.

Миссис Дикман сказала, что сексуальное нападение длилось две минуты.

– Я поняла, что у него не было эрекции. Он просто толкал и пихал, вот и все. Через две минуты он перевернул меня… и попробовал содомию.

– Вы говорите: «Попробовал». Что он сделал?

– Он толкал и пихал в область прямой кишки, но только это, скорее, был мой копчик.

– Ваши руки все еще были скованы наручниками за спиной?

– Да.

– И вы могли чувствовать область гениталий обвиняемого напротив вашей прямой кишки?

– Половой орган был против моего копчика. Было такое ощущение, что меня разрывали надвое.

Как, удивлялась запасная присяжная Синтия Хейден, у нее могло возникнуть ощущение, что ее разрывают надвое, если у него не было эрекции, и откуда у нее появились те выделения, о которых рассказал присяжным доктор Бросс?

Хэлпин, похоже, пришел к такому же выводу.

– Вы можете, – спросил он, – сказать, что в какой-то момент, обвиняемый действительно проник в область ваших гениталий?

– Не думаю. У него не было эрекции, – сказала она.

Каррильо с любопытством посмотрел на Салерно. Они оба знали, что в отделении неотложной помощи больницы доктор Бросс удалил у Софи Дикман сперму.

В этот момент судья Тайнан объявил перерыв до следующего дня. Он попросил мисс Дикман вернуться в 10:30 и принес извинения ей и присяжным. Тайнан попросил Хэлпина и Кларка подойти к нему. Он хотел знать, почему миссис Дикман сказала, что ее не изнасиловали и не следует ли изменить обвинение с изнасилования на «покушение на изнасилование». Хэлпин объяснил, что доктор Бросс сказал, что она не понимает, что именно с ней произошло. Он хотел оставить обвинения в прежнем виде, потому что «покушение включает в себя сам акт».

– Я просто спросил, – сказал судья.

Утром Софи снова выступила в качестве свидетеля, встретившись лицом к лицу с сердитым Ричардом Рамиресом в солнечных очках. Она считала его психически больным человеком, не имеющим права находиться на свободе, считала, что он не контролировал руководившие им силы. Поскольку она понимала особенности психопата, она не испытывала ни малейшего желания отомстить. Она просто хотела, чтобы его заперли навсегда.

На второй день дачи показаний она казалась более сосредоточенной и надела очки. Хэлпин, как и все остальные, это заметил и спросил ее о них. Она ответила, что близорука и хорошо видит только на метр-полтора вперед.

Хэлпин показал ей фотографии места преступления, ее дома и украденных украшений, прежде чем снова обратить ее внимание на Ричарда. Он спросил, выглядит ли он сегодня иначе, чем тогда. Она сказала, что у него другие волосы и что на нем костюм и галстук.

На перекрестный допрос встал Даниэль Эрнандес. Он спросил ее, замужем она или разведена.

– Разведена.

– А вы видели своего мужа в тот вечер? – спросил он.

– Я его не видела с 1965 года, – сказала она, отвергнув его намек, что ранее тем вечером у нее были сексуальные отношения с кем-то, кроме его клиента.

Даниэль заставил ее снова провести присяжных через все, что сделал с ней мужчина в черном, и согласиться со сказанным ему на предварительных слушаниях, что туфли нападавшего были «темным матерчатыми кедами с белой линией вокруг подошвы», а не уже пресловутыми «Авиа Аэробик». Даниэль попытался доказать, что она никогда не видела нападавшего, потому что тот с самого начала приказал ей на него не смотреть. Это, в сочетании с ее плохим зрением, плохим освещением и полотенцем, в течение большей части времени накинутом ей на голову, помешало ей хорошенько разглядеть нападавшего. Он предположил, что она выбрала Ричарда, потому что видела его фотографию в новостях, когда того арестовали, и слышала комментарии официальных лиц, подтверждающие его вину.

Она отрицала, что рассказывала полиции, что напавший на нее был одет как турист и был ростом 172 сантиметра.

– Нет, я этого не говорила! – возразила она.

Даниэль спросил, говорила ли она полиции, что нападавший не был латиноамериканцем, и она ответила, что да, она сказала, что он не был латиноамериканцем, уроженцем Востока или черным.

Судья Тайнан прервал его, сказав, что ему надо выйти на совещание. Когда он вышел, Синди Хейден и Ричард, к неудовольствию Дорин, уставились друг на друга.

Когда суд возобновился, Даниэль получил отчет от детектива Корригана, полицейского, с которым Софи Дикман разговаривала в участке Монтерей-Парка в утро нападения.