Ночной охотник. История серийного убийцы Ричарда Рамиреса

На перекрестном допросе Рэй Кларк не смог отстранить своего клиента от преступлений в Сан-Вэлли. Бриззолара отпустили, и Хэлпин сказал суду, что ему снова придется вызвать свидетеля в нарушение порядка из-за нестыковки графиков. Он представит инцидент № 14, нападение на Петерсенов, предпоследнее по счету дело. Судья Тайнан дал согласие. Кларк сказал судье, что Ричард «чувствует себя неважно» и хотел на следующий день отказаться от своего права явки в суд для слушания. Тайнан согласился, и все документы были заполнены и подписаны Ричардом.

Ричард был убежден, что охранники тюрьмы все еще добавляли ему в еду какую-то отраву. Он постоянно был вялым, у него не было энергии, все суставы болели, а по утрам его тошнило. Ему снились все более и более странные сны, в чем он винил яд. Он не хотел есть, но другого источника пищи у него не было.

– Они держали меня взаперти двадцать четыре часа в сутки, без физических упражнений, без свежего воздуха, без ничего. Они медленно меня убивали, и небезуспешно. Я чувствовал, что умираю, – рассказывал он позже.

Он пожаловался Дорин на то, что в его пищу добавляют отраву. Она написала четко аргументированные письма начальнику тюрьмы, но ничего не изменилось.

* * *

Помощник окружного прокурора Йохельсон зачитал для протокола список представленных доказательств по делу Петерсенов и вызвал на трибуну Вирджинию Петерсен.

Вирджиния была крупной женщиной с широкими прямыми плечами и уверенной, твердой походкой. Подойдя к трибуне, она бросила на Ричарда недобрый взгляд. Она была приведена к присяге и рассказала присяжным о том утре, когда ее разбудили шаги, и она увидела, как в ее спальню из гостиной, где муж оставил включенным свет, вошел мужчина.

– Он был, – сказала она, – в трех метрах от меня.

– Можете ли вы описать его таким, каким вы его тогда увидели?

– Он был выше 180 сантиметров ростом, был одет в темную одежду, и у него были лохматые темные волосы.

– Какая у него была комплекция? – спросил Хэлпин. Он хотел, чтобы присяжные знали, что Вирджиния хорошо рассмотрела этого человека.

– Он был худощавым, но мускулистым, а не худым, как тростинка. Он держал пистолет наизготовку, – сказала она.

– Этот образ вам что-то напомнил? Вы можете описать, как все представлялось вам в то время? – спросил Хэлпин.

– Кто-то пробирался в дом, кто-то вторгался.

– Вы что-нибудь сказали?

– Я села в постели и сказала: «Кто ты? Чего ты хочешь? Убирайся отсюда».

– И этот мужчина что-нибудь ответил?

– «Заткнись, сука. Где это?» – передала она слова злоумышленника.

Она рассказала, как в нее стреляли, и она снова упала в кровать и почувствовала онемение, как услышала смех взломщика, как проснулся муж, и в него тоже выстрелили, хотя он все же вскочил с кровати и побежал к злоумышленнику, тот произвел третий, а затем и четвертый выстрел в мужа. Ее муж упал, но поднялся, и двое мужчин сцепились. Закричала дочь, и Вирджиния, захлебываясь собственной кровью, взяла ребенка и позвонила в службу экстренной помощи.

Хэлпин показал ей фотографии ее дома, чтобы она описала их присяжным, а потом спросил, видит ли она нападавшего в зале суда. Она указала на Ричарда. Глаза Ричарда скрывали солнцезащитные очки. Он засмеялся, отчего у нее по коже побежали мурашки.

Хэлпин спросил:

– В тот момент, когда вы увидели, как подсудимый входит в вашу комнату, вытянув руки перед собой, вы видели кисти его рук?

– Да, – сказала она.

– Не могли бы вы описать их внешний вид?

– От остального тела они отличались тем, что были намного светлее по цвету, и я была поражена их длиной и размером.

Взгляды всех присутствующих, даже судьи Тайнана, обратились на кисти рук Ричарда. Как и у его отца, Хулиана, они были огромными и теперь демонстративно лежали на столе защиты.

Прокурор спросил ее, может ли она сказать, был ли он в перчатках.

– Это могли быть перчатки, – сказала она.

Кларк начал свой перекрестный допрос Вирджинии после обеденного перерыва. Для него Вирджиния была трудным свидетелем: она была уверена в себе и четко излагала все факты. Она не плакала, ее не переполняли эмоции, а ненависть, которую она питала к Ричарду, была реальна и ощутима – присяжные легко могли ее почувствовать.

Он начал с выяснения, хватало ли ей света, чтобы увидеть нападавшего. Она признала, что это была стоваттная лампочка под абажуром, в метре от пола, в лампе у стены в гостиной. Он взял план ее дома и попросил ее нарисовать крестик там, где стояла лампа, которая, по ее словам, находилась примерно в пяти метрах от нее. Он спросил ее, был ли злоумышленник «освещен только сзади». Она согласилась, но добавила:

– Иногда он вставал так, что свет падал прямо ему в лицо.

Кларк спросил ее, сколько раз она видела лицо Ричарда по телевидению и в газетах до того, как приняла участие в опознании пятого сентября. Вопрос был явно в пользу Ричарда. Кларк знал, что Вирджиния Петерсен не могла не видеть лицо Ричарда несколько раз до 5 сентября. Она засвидетельствовала, что видела его фотографию по телевизору шесть или семь раз.