Ночной пленник

— Ваша сестра плохо контролирует себя в силу раннего возраста обращения, как вы уже знаете. Ник попросил меня помочь ей. У нас в общем-то есть опыт работы с такими случаями. Она ведь была больна… он рассказывал… Что ж, пожалуй, это было единственное возможное решение… Вы поступили рискованно, но разумно. Что же касается наших методов, вы позволите оставить их в тайне?

— Потому что они мне не понравятся? — нахмурилась она.

— И поэтому тоже, — уклончиво ответил ее собеседник. — Но еще у нас есть определенные правила, которые мы никогда не нарушаем. Когда вы встретитесь со своей сестрой, поверьте, она тоже ничего вам не расскажет.

— Когда я смогу ее увидеть? — Стиснув зубы и, казалось, напрягая каждый мускул, Марьяна старалась не думать о том, что ее вопросы больше напоминали допрос. Только ей сейчас было плевать на манеры.

— Очень скоро. Возможно, завтра. Я уточню, — ничуть не выказывая волнения, с легкостью выдал Бренер. — Поверьте, мы будем препятствовать вашей встрече только из соображений вашей же безопасности.

— Как только будет можно, я заберу ее отсюда.

— Что ж, если она сама не будет возражать..

— Она не будет, — категорично отрезала девушка, впиваясь в вампира колючим взглядом.

— Марьяна, вы настоящая старшая сестра… — как-то нервно улыбнулся владелец отеля. — Моя была такой же… Всегда все знала лучше меня. Мне жаль, что я практически никогда не прислушивался к ее советам. — Он вздохнул, и Марьяне показалось, что в его словах отразилась искренняя грусть или сожаление.

— Она… тоже вампир?

— Нет… никогда не была. Она была человеком. И все это было очень-очень давно.

— Сколько вам лет? — вдруг; не подумав, задала она мучивший ее с самого начала вопрос.

— Мне нравится ваша непосредственность и смелость, Марьяна. — Мужчина рассмеялся. Кажется, тоже искренне, хотя с ним она ни за что не смогла бы поручиться на сто процентов. Только теперь он вдруг показался ей необыкновенно старым и уставшим от жизни. От этого стало жутко. А потом он сделал очень странную вещь — огляделся по сторонам, наклонился к ней через стол и прошептал: — Четыреста сорок два. — Потом откинулся обратно на спинку кресла и улыбнулся. — Надеюсь, мне не нужно брать с вас клятву, что вы никогда никому не сообщите эту информацию? Даже Никите…

— Я, конечно, обещаю… — ошарашенно пролепетала она.

— Я тебе верю, — вдруг перешел на ты он. — Что ж… теперь по поводу Ника… Ты, похоже, считаешь, что я держу его здесь насильно…

— Он чем-то вам обязан, я понимаю… Возможно, это плата за мою сестру в том числе, но… Я знаю, что он больше этого не хочет — участвовать в ваших боях. Он стал другим… изменился… И если кто-то вам и обязан за нее, то это я… Если нужно, я…

— Чш-ш-ш… — мужчина вдруг оборвал ее этим своим шипением, приложив палец к губам, а потом поднял руку ладонью вперед, будто заставляя замолчать. — Со мной лучше не заключать сделок, Марьяна, если ты не осознаешь в полной мере последствия… — В его голосе появились жесткие предупредительные нотки. — Когда-то я взял на себя негласное обязательство исполнять чужие просьбы, если ко мне обращаются за помощью. Однако, я всегда беру за это серьезную плату. Так вот Ник — мой должник. Он расплачивается за мои услуги. Поэтому это не обсуждается…

Девушка закусила губу, понимая, что практически ничего не добилась. Собственные планы повлиять на что-либо вдруг показались ей ужасно глупыми и наивными. Лучше ей было вообще сюда не приходить и добиваться ответов от Ника… От бессилия хотелось плакать, только не здесь, не при этом монстре.

— Я… поняла… — прошептала она, задыхаясь от охватившей паники, и встала. Больше она не могла здесь находиться. К чему все шло, она догадывалась. Ужасные предчувствия только усилились. Турнир Багрового Кубка не сулил ничего хорошего для Ника. Он будет сражаться на поединках, и, судя по всему, эти поединки будут ужасны. Пытки на грани болевого порога?! Клиническая смерть?! Голова шла кругом, мышцы казались ватными.

— Куда же ты, Марьяна? — вдруг услышала она уже в который раз изменившийся тон Алекса Бренера. Теперь его слова звучали с нескрываемой насмешкой и высокомерием. Она взглянула на него — в его крокодильих глазах горели желтые опасные огоньки, да и держать он себя стал совсем по-другому, вовсе не как уставший от жизни умудренный опытом старец, а как сильный, уверенный в себе хищник, молодой и наглый. Он чуть прикусил губу, затем искривил ее в усмешке и обвел замершую девушку похабным облизывающим взглядом. — А я-то наивно надеялся, что ты составишь мне сегодня компанию за ужином, а потом на Турнире. Разве тебе не хочется взглянуть, как будет сражаться твой любовник и отец твоего будущего ребенка? Я всегда думал, что девушки любят такое, чтобы пощекотать себе нервы…

Думая, куда ей отступать, девушка оглянулась и увидела у себя за спиной Ивана. Он стоял совсем близко, невозмутимый и непробиваемый, и, по-видимому, был готов удержать ее в случае попытки уйти. На выходе она тоже заметила какого-то человека не при вечернем смокинге, а в обычном белом деловом костюме — наверное, охранника.