Ночной пленник

— Скажем так… — вампир задумался на несколько секунд, — не вижу больше смысла во вражде. Я давно перестал участвовать в боях. Есть вещи, за которые я Ника ненавидел, но все это было слишком давно. Тем более, у меня нет ни одной причины испытывать враждебность по отношению к вам.

Марьяна глубоко вздохнула, пытаясь унять непроходящие спазмы страха внутри, только это вовсе не помогло.

— Простите, но я уже здесь никому не верю..

— И не нужно… Так даже лучше — всегда быть осторожной и начеку. — Он взглянул на наручные часы. — Похоже, нам пора. — Метрдотель протянул ей руку, помогая встать, что было весьма кстати, потому что ноги ее совсем не держали. — Марьяна… — Мужчина вдруг сжал ее руку чуть повыше локтя, принуждая задержаться и посмотреть на него. Его лицо оставалось совершенно серьезно — ни ухмылок, ни похабных взглядов, ни тени высокомерия. — Вы сейчас увидите ужасные вещи… Постарайтесь быть мужественной и помните, что даже здесь могут объявиться друзья. И прошу — не кричите, даже если вам покажется, что не сможете сдержаться… Тем самым вы только его отвлечете.

Мороз пронял ее с головы до ног.

— Н-не кричать? — прошептала она онемевшими губами.

Вампир сжал вторую ее руку, с одной стороны, помогая ей удержаться на ослабших ногах, с другой стороны, принуждая слушать его очень внимательно.

— Да, Марьяна. Не кричать, — выговорил он, глядя ей в лицо, а потом вдруг легко, едва заметно прикоснулся к ее разуму. Девушка тут же отпрянула в волнении, понимая это по-своему, но Иван пояснил. — Я делаю это, чтобы немного тебя взбодрить. Ты вся бледная, а я не могу допустить, чтобы ты грохнулась там в обморок. Ник меня тогда точно прибьет. Понимаешь?

— Д-да… — совершенно ничего не понимая, пробормотала она и вновь почувствовала его зов, уже более сильный, сбивающий с толку, затуманивающий разум, подчиняющий. Если бы он захотел сейчас ее поцеловать, она бы даже не смогла сопротивляться, но он не поцеловал, лишь потянул за плечо, одновременно придерживая и направляя в нужную сторону. Она шла, как механическая кукла, которая умела ходить, только если ее вели за руку, но у выхода из зала, где она пребывала, все же успела заметить и осознать, что к ним присоединились двое людей из охраны. Мысли совсем спутались. Ей хотелось задать Ивану кучу вопросов, но она не могла. Она хотела увидеть Ника сейчас, немедленно, независимо от того, что там с ним сейчас происходило, но в то же время хотела бежать отсюда, куда глаза глядят, отбиться от этих ужасных безжалостных монстров, спрятаться где-нибудь. Только мысль о ребенке, об их с Ником ребенке, вдруг неожиданно всплыла в сознании. Рука легла на низ живота в инстинктивном оберегающем жесте. Ради него она должна все выдержать и не распускаться, быть сильной, спокойной, мужественной, как сказал Иван. В тот же миг она почувствовала его руку, придерживающую ее со спины и будто подбадривающую. Силы и правда вернулись к ней, и она приготовилась ко всему, к самому ужасному, к жестокости, к крови, к смерти, если сейчас у нее не было другого выбора.

Не вполне улавливая, каким маршрутом они шли, девушка только успела урывками запомнить какие-то коридоры, какие-то залы, какой-то огромный лифт, больше похожий на грузовой, который вез их вниз слишком долго, а потом двери раскрылись, и она оказалась в совершенно другом мире. О дворцовой роскоши и сверкающей золотом и белизной красоте уже не шло и речи. Они попали в какой-то подземный бесконечно длинный коридор, выложенный старым, потемневшим от времени и кое-где раскрошившимся кирпичом, со сводчатым потолком, призрачно освещенный слабыми лампами, вделанными прямо в каменный пол. Тяжелая оглушающая музыка ударила по ушам, легкие наполнил затхлый влажный воздух подвала. Здесь была полутьма, толпа, те же самые изысканные дамы и господа, только вперемешку с каким-то сбродом более низкого пошиба. Атмосфера больше походила на какую-то грандиозную дискотеку, как их иногда показывали в фильмах — напряженная, дикая, заряженная животной агрессией, азартом, диким возбуждением и пьяным угаром. Истеричный и пошлый смех, голодные звериные взгляды желтых вампирских глаз со всех сторон, неприличные позы и жесты. Девушка с окровавленными острыми клыками, поймав на себе изумленный взгляд Марьяны, неспешно облизала губы и поманила ее к себе тонким белым пальчиком с алым ноготком. Другой вампир припирал к стене девушку в вечернем платье, скользнув рукой ей под юбку и жадно впиваясь в ее шею. Несколько парочек сплелись в откровенно развратных поцелуях и чуть ли не совокуплялись у всех на виду. Все это напоминало вакханалию у Сатаны, на которой грешные души, демоны и прочая нечисть зашлась в адском ритуальном танце разврата.