Ночной пленник

Совсем близко от них двое здоровенных бугаев в черном протащили по полу раненого полуобнаженного человека или вампира. Его ноги бессильно волочились, из губ то и дело вырывался жалобный стон боли, на боку зияла глубокая кровавая рана: но широкую размазанную дорожку крови на каменных плитах оставляло, скорее всего, ранение шеи, которого не было видно из-за низко повисшей в бессилии головы со слипшимися короткими волосами. Чувствуя ужас девушки, Иван сжал ее крепче и потянул быстрее и увереннее, насильно протаскивая сквозь толпу предающихся отдыху и разврату гостей. Справа мелькнул черной пастью еще какой-то туннель, но явно запущенный и заброшенный, на полу виднелись следы обвала, лужи и мокрая грязь. Скорее всего, туда никто не ходил… По крайней мере, хотелось верить, что никто не творил там что-нибудь страшное, желая скрыться от чужих глаз. Сколько здесь было подобных мест, жутко было себе представить…

Спустя какое-то время они добрались до развилки, и Иван выбрал тоннель, ведущий направо. На следующей развилке тоннелей было три — метрдотель повел ее по центральному. Через несколько десятков метров они попали в огромный тускло освещенный круглый колонный зал, и тут Марьяна окончательно запуталась. Все запестрело перед глазами — люди, колонны, ходы и выходы, бесконечные лабиринты из мрачных тоннелей. Они вновь шли по широкому сводчатому проходу к настежь раскрытым деревянным воротам в средневековом стиле, но теперь толчея стала такой плотной, что двум охранникам приходилось пробивать им дорогу. Спереди слышались дикие крики восторга, сумасшедшие вопли толпы, оглушительный звериный рык, визг, рукоплескания, какая-то бьющая по ушам тяжелая музыка. Ничего не видя за чужими плечами, спинами и головами, Марьяна по гигантскому куполообразному потолку, который уносился ввысь на десяток метров, поняла, что они попали в огромное помещение, в середине которого, скорее всего, располагался ринг. Справа и слева от прохода возвышались трибуны, как на небольшом стадионе. В боковой стене трибуны оказалась едва заметная дверь, которую открыл ключом один из сопровождающих ее охранников. Иван подтолкнул ее в темный проход и прошел следом. Дверь за ними закрылась. Здесь их ждала полная темнота, и девушке пришлось полагаться на ночное зрение сопровождающих ее вампиров.

Топот чужих ног и крики зрителей над головой, деревянный настил под ногами, крутая винтовая лестница наверх — и вскоре на нее вновь обрушился рев толпы и свет — желто-красный, гнойно-кровавый, тусклый, но достаточный для того, чтобы рассмотреть все. Они вышли на небольшую площадку с ничем не покрытым металлическим полом, которая возвышалась над всеми трибунами и позволяла видеть ринг, как на ладони. Там, вроде бы, была в самом разгаре какая-то битва: и туда было страшно смотреть. Марьяна обвела взглядом так называемую ложу и выстроившиеся в ряды кресла с бордовой бархатной обивкой и позолотой на белоснежном резном дереве. Их роскошь совсем не гармонировала с общей атмосферой этого места — их сюда явно принесли из отеля. В самом центре восседал Алекс Бренер со своей дамой и еще какими-то вампирами или людьми… Иван сжал локоть девушки и потянул ее ближе. Сидевший рядом с Бренером тип что-то шепнул ему на ухо, и он заметил Марьяну, смерив ее глазами, а затем небрежно махнул левой рукой. Девушке в перламутровом платье этот жест, видимо, был понятен без слов. Она молча встала и удалилась. Марьяна с ужасом для себя заметила, как по ее спине, от шеи, стекает струйка крови, пропитав и, несомненно, испортив великолепную ткань платья.