Ночной поезд на Марракеш

В больнице они нашли крыло, где располагалась регистратура, и регистраторша объяснила, как пройти в палату к Беатрис. Викки не стоило волноваться, что она не успела связаться с офицером Алами, чтобы спросить насчет Патриса, поскольку, войдя в палату, сразу увидела полицейского у постели больной, которая сидела, откинувшись на подушки, с чашкой чая в дрожащей руке.

– Беа! – Викки была не в силах скрыть огорчения при виде того, как сильно изменилась кузина; чувствуя, как к глазам подступают слезы облегчения и боли, Викки коснулась холодной щеки Беа. – Ой, Беа!

– Знаю, – со слезами в голосе ответила Беа. – Я выгляжу ужасно. И поэтому категорически запрещаю приносить сюда зеркала.

Забрав у нее чашку, Викки погладила кузину по волосам:

– Ты выглядишь чудесно. Только немного уставшая.

Хотя, по правде говоря, волосы кузины заметно поредели, лицо было мертвенно-бледным, кожа шелушилась и казалась ужасно сухой. Беа всегда отличалась худобой, но сейчас стала буквально похожа на скелет.

– Спасибо, что соврала. – Беа снова откинулась на подушки. – Может, все-таки обнимемся, раз уж ты наконец пришла в себя?

Викки осторожно обняла кузину.

– Не бойся, я не хрустальная, – слабо улыбнулась Беа. – Не разобьюсь.

– Сейчас ты, конечно, выглядишь слабенькой, но очень скоро будешь в полном порядке, – сказала Викки.

Только одному Богу известно, через что пришлось пройти Беа. Она пыталась сделать вид, будто с ней все в порядке, однако у нее потухли глаза, и Викки не узнавала кузину. Что с ней произошло, пока она лежала там, в развалинах, одна-одинешенька и думала о смерти?

– Я продолжаю слышать голоса, – словно прочитав мысли Викки, произнесла Беа. – Представляешь? Везде вокруг меня. – Викки не была уверена, что способна это представить; Беа казалась рассеянной, встревоженной, мысленно где-то очень далеко, помолчав, она добавила: – Я даже здесь их слышу.

– Прости, – произнесла Викки. – Мне не следовало оставлять тебя там одну. У меня не укладывается в уме, насколько это было ужасно. Ты просто невероятно храбрая.

– На самом деле я плохо помню, что со мной было. Я постоянно под капельницей и на самых разных лекарствах. – Беа показала на систему для внутривенного вливания. – От всего этого я становлюсь жутко заторможенной.

– Возможно, это не так уж и плохо.

Внезапно в разговор вмешался Алами:

– Мисс Боден, мне бы хотелось с вами пообщаться, когда вы поговорите с кузиной. Жду вас за дверью.

Викки с Беа дружно переглянулись.

– Ты, случайно, не знаешь, о чем пойдет речь? – спросила Викки, когда Алами вышел из палаты.

– Нет. Я только что подробно рассказала ему о том, что со мной случилось. Он вообще ничего не говорил.

– А ты в состоянии рассказать это мне? – нерешительно попросила Викки.

Беа тяжело вздохнула:

– Если честно, я реально в кусках. Может, поговорим позже?

– Тогда скажи мне хотя бы одну вещь. Это был Патрис?

– Алами задавал мне аналогичный вопрос.

– Мы все думали именно на Патриса.

– Господи! Я сейчас вообще никакая. – Беа закрыла глаза и покачала головой. – Нет. Это не Патрис. – (Викки открыла рот от удивления.) – Это был какой-то парень на мотоцикле, предложивший помочь нам с Томом.

– Марокканец?

– Нет. Европеец. – Беа всхлипнула. – А я как последняя дура села в коляску его мотоцикла.

– Беа, откуда тебе было знать?!

– Он не поехал помогать Тому… а на дикой скорости рванул вверх по горной дороге. Это было так страшно. – Голос Беа стал совсем слабым, глаза наполнились слезами.

Погладив кузину по голове, Викки осторожно сказала:

– Боже мой, Беа! Мне так жаль. Можешь ничего не рассказывать.

Беа вздрогнула, словно возрождая в памяти тот ужасный момент:

– Мотоцикл заглох. Я бросилась бежать со всех ног. Но… споткнулась. Понимаешь, я споткнулась.

Голос Беа дрогнул, и Викки, которая только сейчас поняла, что слушала ее рассказ, задержав дыхание, шумно выдохнула.

Через пару минут, видя, что Беа больше не в состоянии говорить, Викки попросила мать посидеть с кузиной и вышла в коридор, где ее ждал Алами.

Если после встречи с великим дизайнером Викки пребывала в приподнятом настроении, то сейчас она сама толком не понимала, что должна чувствовать. Одно она знала наверняка: у Беа впереди очень тяжелый путь.

– Она рассказала вам, что произошло? – спросил Алами, когда Викки присоединилась к нему в коридоре.

– Только то, что она убежала и внезапно споткнулась. А больше она ничего не сказала, так как сразу уснула.

Вид у Алами был крайне мрачный.

– Я введу вас в курс дела. Похоже, она упала с крутого склона прямо в разрушенную касбу, сломала лодыжку и не смогла встать.

– Ой, нет! – громко ахнула Викки. – Бедная Беа! А тот парень ее преследовал?

– Она считает, что да, но не нашел ее. Убедившись, что он ушел, она сумела выползти туда, где протекал ручей. Она стала звать на помощь, но ее криков никто не услышал.