Ночной сторож

Как могло случиться, чтобы кто-то, являющийся плодом его воображения, сказал нечто настолько правдивое? Потому что Томас просто-напросто знал, что Родерик прав. Ему предстояло строго поговорить с Лабаттом, прежде чем тот попадет в тюрьму и тем отнимет у других индейцев хорошую работу. В то утро он задержался, зная, что Лабатт должен появиться, чтобы запаять несколько ведер. Когда его школьный друг шел через парковку, Томас шагнул к нему. Он был слишком раздражен, чтобы ходить вокруг да около.

– Видел Родерика прошлой ночью.

Глаза Лабатта округлились. Его коротко подстриженные волосы, казалось, встали дыбом от страха. Он поставил свой ланч-бокс рядом с Томасом на капот его машины.

– Родерик сказал, что явился, желая тебя спасти. Сказал, ты воруешь с завода. Готовишься стянуть драгоценные камни.

Лабатт даже не пытался этого отрицать. Кто может спорить с призраком? Он не выдержал, вытер лицо и признался Томасу, что у него началась полоса невезения. Причем еще до совы.

– Какой совы?

– Твоей совы.

– Совы приносят мне удачу. Особенно белые.

– У меня все наперекосяк, Томас.

– Что не так?

– У меня внутри опять что-то сломалось.

– Но у тебя есть работа.

– Тебе не приходится кормить двадцать ртов. Или тридцать.

Семья Лабатта была разросшимся клубком нужды, и он был единственным, у кого имелась постоянная работа. Томас достал свой мягкий старый бумажник и отдал все деньги Лабатту. Тот взял их, сказав:

– Спасибо, брат. Я шел по дурному пути. Но я знал, что Родерик мне поможет. Я увидел, что ты написал о сове, и подумал, что мне конец.

Лабатт начал всхлипывать, как будто сердце разрывалось в его груди. Томас положил руку на плечо старого друга:

– Бросай воровать. Когда-нибудь видел глаза кузнечика?

Лабатт подавил стон:

– Кузнечик. Наверное, он видит то, что происходит за углом. Не знаю, что сделало меня таким тупицей.

– Как раз это и сказал Родерик.

Томас стряхнул с себя мурашки, пробежавшие от слов Лабатта.

– Тебе лучше покаяться и двигаться дальше.

– Да, – отозвался Лабатт. – На исповеди я признаюсь в краже каждую неделю. Священник злится. «Вот, – сказал я ему в прошлый раз, – мешочек сахара для тебя». Он как заорет: «Украл?» О, черт возьми, он выгнал меня из исповедальни.

– Мне нужно ехать, – сказал Томас. – Я опаздываю на очередную встречу.

Он взял ланч-бокс и убрал его в машину.

Он не хотел знать о том, почему Лабатт так сильно нуждался в деньгах, и не желал слышать подробностей. Они напомнили бы любую другую историю, включая его собственную, хотя с зарплатой в виде драгоценных подшипников все значительно упростилось бы. В резервации не хватало рабочих мест. Не хватало земли, в том числе пригодной для земледелия. В лесах не хватало оленей и на болотах – уток. Если удавалось поймать чересчур много рыбы, тебя мог оштрафовать егерь. Не хватало всего, и если бы он не спасал то немногое, что еще оставалось, от исчезновения, невозможно было бы представить, как людям удается сводить концы с концами. Он не мог допустить, чтобы они пострадали. Он бы этого не позволил. На обратной дороге в поселок, примерно на полпути, двигатель кашлянул, и машина замедлила ход. Он свернул на обочину. Бензобак был пуст. Он отдал Лабатту деньги, на которые собирался заправиться.

Долгое время Томас сидел в неподвижной машине на пустой дороге, глядя на пустое поле, пустое небо. Ни облачка. Райская синева. А потом мимо него на старом драндулете пронесся Лабатт и не остановился.

Томас наблюдал за исчезающим бампером машины Лабатта, явно принадлежащим другой модели. Казалось, автомобиль оторвался от дороги и скрылся за деревьями. Он потянулся к ланч-боксу. Может, в нем остался тот кусочек сэндвича. Но это оказался непочатый ланч-бокс Лабатта. Сэндвич с мясом и настоящим сливочным маслом. Еще кусок хлеба, на этот раз с маслом и сахаром. Печеная картошка, еще теплая. Яблоки.

– Наелся до отвала, – сообщил он потом Лабатту. – Оставил меня с носом – пришлось прогуляться до поселка за бензином.

Лабатт вздохнул:

– А ты меня – с одной маленькой пыльной конфеткой.

Миссионеры

Двое молодых людей в белых рубашках и черных брюках, с зачесанными назад каштановыми волосами, шли по грунтовой дороге к дому Важашка. В руках они несли два коричневых бумажных пакета. Стоял довольно теплый для конца сентября день. Томас увидел, как они приближаются, когда шел от старого дома к уборной. Он подумал было о том, чтобы отложить свое посещение этого места, но они продвигались медленно. Казалось, у них возникли разногласия. Один остановился и повернулся, намереваясь уйти, но другой догнал его, и они снова заговорили. Когда Томас вышел из уборной, молодые люди были уже недалеко. Он вошел в дом, вымыл руки и лицо, вытерся полотенцем и вышел, чтобы встретить их во дворе. Они выглядели словно правительственные чиновники, хотя и были молоды.

– Добрый день, – поздоровался Томас и пожал гостям руки. – Чем могу быть полезен?

– Вы когда-нибудь задумывались, почему вы здесь? – обратился к хозяину дома тот, что повыше, пристально глядя на него.

– Нет, – ответил Томас.