Ночной сторож

Небо разверзлось, когда они проехали через Ларимор, направляясь в Фарго. Там представителей племени Черепашьей горы ждала встреча, на которой им предстояло объявить о своем несогласии с законопроектом о прекращении действия договоров. Дорога стала мокрой. С наступлением темноты ударил заморозок, и гудроновое шоссе превратилось в каток. Томас притормозил, и Луис с ревом пронесся мимо в своем двухцветном «ДеСото», на заднее сиденье которого были втиснуты четверо делегатов. Джагги, сидевшая рядом с водителем, помахала рукой из окна.

– Скорее бы эти двое поженились, – заметил Мозес. – Так не годится.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Томас, пытаясь скрыть удивление.

– Эх ты, церковный служка, – рассмеялся Мозес.

Его жена Мэри, сидящая сзади, сказала:

– А не слишком ли ты много знаешь?

– Все, что я знаю, я узнал от тебя, – произнес Мозес фальшиво кротким голосом.

– Оставьте Джагги в покое, – откликнулась Джойс Асигинак, сидевшая посередине.

Эдди Минк сидел сзади, за пассажирским сиденьем. Да, Эдди Минк. Пока не напьется, он был блестящим, умным собеседником, и по этой причине Томас иногда пропускал с ним стаканчик-другой в прежние времена. Он хорошо разобрался в законопроекте, который Томас заставил его изучить. Весь фокус состоял в том, чтобы не дать ему напиться. Эта задача возлагалась на Джойс и Мэри.

– Мне по этому поводу сказать нечего, – заявил Эдди. – Женитьба не имеет для меня никакого смысла. Эту тему я оставляю священникам.

– Речи вероотступника, – осудил его Томас.

– Это чертовски верно. Я здесь дикий петух с этими двумя прелестными курочками. Не оборачивайся, Мозес. Ты можешь увидеть то, что тебя шокирует, мой мальчик.

Джойс и Мэри со смехом начали его колотить, но вскоре так увлеклись этим занятием, что задняя часть машины начала раскачиваться.

– Эй, там! – крикнул Томас.

– Отставить! – приказал Мозес.

– Мы последняя надежда великого народа чиппева, – взвыл Эдди. – Нечего нас останавливать.

– О, заткнись, дурак, – прохрипела Джойс, задыхаясь от смеха.

– Дурак? Нет, я кое в чем знаю толк. Хотите, скажу кое-что мудрое? Вот, слушайте внимательно. Правительство больше похоже на секс, чем многие думают. Когда с сексом у вас все в порядке, вы недостаточно его цените. Когда же у вас с сексом проблемы, вы не можете думать ни о чем другом.

– В этом ты прав, петушок, – отозвался с переднего кресла Мозес.

Они медленно поползли дальше, а потом дорога стала сухой, и они проехали остальную часть пути благополучно. Денег на гостиницу у них не было, а потому Томас развез членов делегации по родственникам и знакомым, живущим недалеко от центра города. Сам он остановился у двоюродной сестры Мозеса Нэнси и ее мужа Джорджа. Они жили в небольшой квартирке с раскладным диваном и детской кроваткой на крошечной кухне. Утром Нэнси, круглая и симпатичная, как медвежонок, удивила Томаса. Он заснул так крепко, словно провалился в яму. Когда он проснулся, все вокруг предстало перед ним как в тумане. На нем не было штанов, поэтому Нэнси подала ему кофе в постель. Он пил, опершись на локоть, пока она готовила овсянку, а потом объявил, что чувствует себя королем.

– Роуз никогда не предлагала тебе выпить кофе в постели?

– Нет!

– Что ж, попробуй сделать это на ней, и тебе может повезти.

– О, это криминал.

– Я в другом смысле. У тебя извращенный ум!

– Вчера вечером меня назвали церковным служкой.

Нэнси рассмеялась:

– Я знала нескольких грешных церковных служек.

– Можно мне еще кофе?

– Надевай штаны. Может быть, тогда.

Артур В. Уоткинс

Если бы Артур В. Уоткинс был боксером, которым он определенно не был, он слыл бы забиякой и скандалистом. Правда, теперь никто не подумал бы такое о столь идеально выглядящем, респектабельном человеке. Классическая внешность проповедника, большие залысины, добродетельный ореол седеющих волос, очки. Агрессивная смесь чистоты и благочестия – таков был Уоткинс. Темный галстук. Светлый костюм. Он родился в 1886 году, когда Юта еще была территорией, а не штатом, и был крещен Исааком Джейкобсом. В 1906 году его отец, также Артур В. Уоткинс, написал Джозефу Ф. Смиту: «Мы подали заявку на землю в резервации, которая станет нам домом». Это произошло в эпоху раздачи земель, когда у народа юта и у резервации Уинта и Орей, где находилась земля Уоткинса, было отнято 13,8 миллиона акров земли, обладание которой прежде было гарантировано индейцам указами сперва президента Авраама Линкольна, а затем Честера А. Артура[64].