Ночной сторож

Паранто смотрел вперед, в конец улицы, и при этом щурился, словно прицеливался, прежде чем тронуться с места. Он не заметил Томаса и вместо того, чтобы ответить на приветствие, собрался с духом и внезапно рванулся вперед неуклюжим галопом. Он добрался до следующего железного фонарного столба и вцепился в него, как человек, попавший в центр торнадо. Томас последовал за ним, обошел шаткое тело Паранто, встал перед ним и схватил за плечо. Какое зрелище! Растрепанные волосы прилипли к голове. Губа, толстая, как мокрая сигара, выпятилась, щеки обвисли. Слезящиеся красные глаза выпучились, полные страдания.

– Друг, кузен, это я, Томас.

Паранто начал раскачиваться, как лошадь, готовящаяся тащить слишком тяжелый груз. Его ноги пытались отойти от фонарного столба, но руки не разжимались.

– Нет, – прошептал он. – Еще нет.

– Да, – сказал Томас. – Ты пьян. Мы отвезем тебя домой.

– Нет, нет, нет. Еще нет.

Томас попытался оторвать пальцы Паранто от фонарного столба. Но ничего не вышло. Паранто принялся яростно пыхтеть и тяжело задышал. Он напрягся. Выпучил глаза с таким отчаянием, что Томасу пришлось отвести взгляд. Паранто не мог разжать пальцы. Казалось, они приварены к металлическому столбу.

– О нииджи, – причитал Паранто. – Посмотри, как она меня любит! Моя милая! Она не отпускает меня!

Он хрипло засмеялся:

– О боже! О боже! Она поймала меня, кузен!

– Ты можешь уйти, – возразил Томас. – Просто сделай глубокий вдох, позволь себе расслабиться, и она тебя отпустит.

– А, вот оно как, – пробормотал Паранто.

Через секунду Томас увидел, как под левой манжетой брюк Паранто появилась струйка мочи. Ручей потек в водосток, и Паранто заплакал:

– Я был первым в команде. Приносил очки. Никто не мог меня превзойти, кузен. Не мог остановить меня, когда я совершал прорыв. А трехочковые броски? Я был вашим всею душой, старик. И прыжки? Все звали меня Пружинкой. Помнишь?

– Да.

Их баскетбольная команда в тот год попала на первенство штата. Класс Б. И почти добралась до финала.

– Ты сделал последний бросок. Чуть не выиграл эту встречу, – напомнил Томас.

– Это верно. О, мой кузен, я сейчас болен. Я умираю. Все, конец тропы.

Томас снова принялся за пальцы Паранто, но это было бесполезно. И они были горячими, словно вся жизненная сила сосредоточилась в руках, наполненных духом противоречия. Наконец Томасу удалось приподнять один мизинец. Все пальцы немедленно разогнулись, как будто он привел в действие волшебный рычаг. Паранто отскочил в сторону, подпрыгнув так, как он, бывало, делал в прежние времена. Паранто по прозвищу Пружинка. А потом он совладал с ногами, рванул, как олень, с места в карьер и понесся по улице в развевающемся пальто, яростно подгоняемый своими страданиями.

«Ну и ладно, – подумал Томас, идя назад. – Пускай бежит». Возвращение Паранто домой стало бы адом для всех членов его семьи. Лучше позволить ему затеряться в Фарго и надеяться, что он выживет.

X =?

Барнс почувствовал, как его руки замелькали с убийственной скоростью, превратившись в сплошное смазанное пятно. Он наносил удары так быстро, что легкий ветерок, повеявший от кулаков, откинул назад его волосы, и только сияющие голубые глаза, устремленные на мешок, заменяющий боксерскую грушу, сохраняли стальную невозмутимость. Он видел себя как бы сверху. Затем словно на киноэкране. Потом будто через телескоп, если в него смотреть не с того конца. Как он должен относиться к этому предательству? Этому пренебрежению доверием? Он узнал от Поки, что Лесистая Гора помог Патрис привезти ребенка на поезде в резервацию, прямо к ним домой. Прямо на их двор. Если его можно было назвать двором. На прогалину наполовину расчищенного леса.

Он помедлил, поскольку пот заливал глаза, а затем принялся сыпать ударами снова. И это после всего того времени, которое Барнс пожертвовал Лесистой Горе! После всех секретов бокса, которыми Барнс щедро поделился с этим мальчишкой. После поездок на матчи и тренировки, одалживания рубашек, халатов и снаряжения! После того как он, тренер, называл его своей гордостью и надеждой! После всего этого, не считая множества привезенных ему блюд, приготовленных Джагги или купленных в кафе «У Генри», или того проклятого судьбоносного завтрака с Лесистой Горой в отеле «Пауэрс» в Фарго? И как у него хватило наглости? И что должен теперь сделать Барнс, когда этот похотливый мальчишка опять появился, чтобы тренироваться со своим большим туповатым и добросердечным тренером, эдаким стогом сена?

– О, скажите пожалуйста!

Барнс отступил и сердито посмотрел на вибрирующий мешок.

– Эй, привет, тренер! И быстро же у вас получается!

Барнс обернулся. У него зачесались руки. Не было никакой необходимости задаваться вопросом, что он намеревается делать, потому что он просто сказал:

– Слышал, ты отправился в Города, чтобы вмешаться в дела Пикси Паранто?

– Она хочет, чтобы ее звали Патрис.

Барнс вскипел от ярости:

– Ах вот как?

– Да. Но опустите кулаки. Ей нет и до меня никакого дела.

Барнс пристально посмотрел на Лесистую Гору.