Ночные бдения

– Хочу тебя предупредить, Адриата, никто не смеет так разговаривать со мной. Любой наглец, кем бы он ни был, несет за подобные речи единственное наказание, принятое в военное время. Я думаю, нет смысла говорить, что это за наказание. Примите к сведению, – и, не дав мне ответить, она крикнула. – Артак Нао!

Занавеска отодвинулась, и в шатер вошел Нао. На его красивом лице отразилось все волнение и ожидание, что снедало его сердце.

– Как вы и просили, артак, – сказала Шанкор (теперь она стала опять холодной и злой), – я отдаю девушку под ваше покровительство, но не лишаю и своего. Прошу дать ей горячей воды и чистой одежды. Скажем, пусть это будет один из ваших прекрасных кафтанов, – с одному мне понятной улыбкой закончила она.

Видимо, улыбка Шанкор была такой же редкостью, как снег летом, потому как удовольствие на лице Нао сменилось удивлением.

– Что вы сделали? Что вы сказали, Адриата? Это невероятно! – расспрашивал меня Нао, провожая до своего шатра.

– Это секрет, Нао, – с улыбкой ответил я. – Но клянусь вам, я его открою. Потом.

Я был счастлив.

10.

Наступление утра возвестили не птицы, а бряцанье железа и солдатские матюки. Вылезать из-под одеяла в утренний холод не хотелось страстно, но спать я уже не мог – выспался так, что казалось, хватит на всю оставшуюся жизнь.

Дупель еще спал. У входа стояли ведра с теплой водой, поднос с завтраком, на стуле висел тщательно разглаженный красный кафтан и прочая одежда.

Я с удовольствием стянул с себя изорванную и грязную одежду и как следует вымылся. До сих пор помню, какое я испытал блаженное наслаждение. Воспользовавшись подаренным вчера Нао гребешком, я причесался и приступил к одеванию.

Тонкая рубашка приятно ласкала кожу; черные кожаные штаны и роскошный кафтан сидели размер в размер, я уже заметил, как и Шанкор, что мы с артаком весьма похожи фигурой. Ах, какой это был кафтан! Из теплой мягкой шерсти, расшитый золотой нитью. Я, кажется, никогда раньше не носил такой дорогой одежды. Натянув, кожаные сапоги, я окончательно почувствовал себя человеком, и мужчиной соответственно. Женский наряд сослужил мне порядочную службу, но не буду скрывать, он страшно мне надоел.

Для полного удовольствия я принялся за еду. Вот тут-то и проснулся Дупель. Со сна он принял меня за Нао.

– Артак, – спросил он хриплым голосом, – а где моя жена?

– Прискорбно слышать, артак Дупель, – произнес я голосом Адриаты, – очень грустно, что вы не в силах узнать меня после небольшой головомойки, которую устроили вам эти подлые разбойники.

Дупель вылупился на меня, наивысшее изумление отразилось на его лице, он заметно привстал, еле сдерживаясь, чтобы не удрать. Но артак был умным человеком, о чем говорила та вереница слов, которую он произнес, когда к нему вернулся дар речи.

– Кто ты, черт побери?! – почти закричал он.

– Я – каро, – без обиняков ответил я.

– Ты оборотень? – голос артака упал почти до шепота.

– Вообще-то, артак, я человек. Мужчина, если быть точным. Судьбе угодно было, чтобы вы встретили меня в женском платье. Я, как благородный человек, не стал вас разочаровывать. Но вы очень помогли мне, за что я буду вам всегда благодарен.

– О! я слышал о повстанце-каро! – язвительно сказал Дупель. – И ты еще смеешь говорить о благодарности! Что же теперь ты сдашь меня Шанкор.

– Вы не ошиблись, я, в самом деле, вас сдам, но, как и обещал, постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы к вам отнеслись с состраданием.

– Сострадание! – Дупель рассмеялся, – ты о смерти говоришь, да?! Если бы я раньше знал, кто ты! Еще тогда, в таверне, тебя бы травили собаками. Я выжал бы из тебя все соки, все знания. И в конце, как бы я тебя убил!..

– Я так понимаю, артак, – перебил я его, – вы отказываетесь от моей помощи?

– Отказываюсь, да! тысячу раз отказываюсь, и будь ты проклят! – захлебываясь слюной, прокричал он.

– Прекрасно, – бесстрастно ответил я.

Занавеска отодвинулась, и в шатер вошел Шалмантор, невысокий крепыш, личный помощник повелительницы.

– Кто из вас каро? – спросил он. – Ала-Тер требует его к себе.

Я поднялся, смерил Дупеля, сразу сжавшегося с комок, презрительным взглядом, и вышел за парнем.

Все повстанцы с любопытством разглядывали меня, пока мы шли к шатру Шанкор, весть о прибытии каро с важным донесением уже облетела весь лагерь. Всем было интересно посмотреть на демона, так как это были редкие существа, предпочитающие скрываться и подогревать суеверные страхи.

Шанкор стояла у стола и нервно барабанила пальцами по его крышке. Я подошел к ней, поклонился, прижав правую руку к сердцу, но не получив никакого ответа, взял руку девушки и поцеловал ее. Кожа под моими губами была загрубевшей и шершавой, что впрочем, не помешало мне уловить трепет, пробежавший по ее телу. Изумленная Шанкор вырвала руку, пребольно ударив меня в подбородок, и обращаясь к застывшему в удивлении воину, рявкнула:

– Вот!

Бедняга немедленно ретировался.