Ночные бдения

Незнакомец подошел к кровати, я сел и с некоторой долей замешательства посмотрел на него.

– Я извиняюсь, – раздался знакомый голос, – за то, что врываюсь в твой сон среди ночи, но стража неподкупна, не знай я довольно близко господина Алеаса, не бывать бы мне здесь.

Я с изумлением смотрел на хотера-двойника, не понимая, как он здесь оказался и чего хочет от меня, мне же надо было о многом его спросить.

– У меня есть к тебе вопросы, господин хотер, – холодно проговорил я, поднимаясь с кровати.

– И у меня, – кивнул он, – именно поэтому я здесь.

– Кто начнет?

– Я. Кто ты?

Я рассмеялся.

– А ты не видишь? Я – это ты, что, разве не похож?

– Я не спрашиваю, похож или не похож, я хочу знать, кто ты. Похожие люди часто встречаются под этим небом, но вылитые, только если они братья.

– Я не брат тебе, не бойся, – уже более мирно сказал я. – Не брат и не друг, я враг. Ты же знаешь, я – каро, повстанец, демон Андрэ. Уже только потому, что я рожден вне этого мира, я не могу быть твоим братом. Хотя, как заманчиво было бы тебя обмануть! Я приговорен к смерти, опозорен, ненавистен и гоним всем миром, мне нечего терять. Я могу тебе поведать правду, и мне все равно, сохранишь ли ты ее в тайне или побежишь рассказывать Тобакку. Плевать. Ты же хотер набожника.

– Я, прежде всего мужчина, – гордо сказал он, – прежде всего честный человек, в моих жилах течет кровь знатных людей. Я Деклес!

– А, господин! – насмешливо сказал я. – Я же говорю: мне все равно. Ты один виноват, что я не умер, а оказался здесь, возможно, смерть моя была бы во благо, тогда как жизнь принесет горе тем, кто мне дорог.

– Я не мог допустить, чтобы свора псов заколола воина, воин имеет право погибнуть только в бою с равным!

– Романтические бредни! Воин вообще прав не имеет, а судьба, поверь мне, делается именно сворой псов, благородство не принесет тебе пользы.

– Ты очень зол, – заметил хотер, слегка сжав мое плечо. – Неужели ты не столь смел, чтобы смириться и принять все так, как оно есть?

– А я, вообще, ничего не хочу принимать!

– Вот опять, – усмехнулся он. – Расскажи лучше, какого черта, ты похитил мое лицо, кто ты, откуда, что произошло, как ты чуть не убил меня, куда ты меня отправил?

– То есть? – не понял я.

– Когда ты прикоснулся ко мне, я оказался в какой-то стране грез, страшной, нелепой, и теперь она снится мне каждую ночь. В этой стране я был тобой.

Сердце забилось, как у маленького кролика, взятого в руки, ведь если я мог отправить его в свой мир, значит, он притянул меня сюда, он может вернуть меня обратно!

– Ты был в моем мире, – дрожащим от волнения голосом сказал я. – Ты был в моем доме. Ты видел мою мать, сестру, невесту?

– Да, – подтвердил хотер. – Я видел твою мать, которая не смирилась с потерей мужа, видел сестру, которая прекрасна, как весенний рассвет, я видел твою любимую, которая одна на все времена, которую ты ждал, чтобы утолить жажду жизни. Я видел твой дом, маленькую нелепую каморку, видел твой мир, дымящий, шумный, полный искушения и прогнивший в корне.

– Я хочу в этот мир, – со страстью прошептал я, – хочу в этот в корне прогнивший мир, хочу в свою каморку, к своей семье. Ты можешь забрать свой мир, верни мне мой.

– Я? – удивленно спросил Деклес.

– Да, ты. Я жил двадцать три года так, как хотел, я сам вершил свою судьбу, я мог выбирать между правдой и ложью, мог идти, куда хочу, а не куда меня ведут, я мог быть тем, кем хотел быть, мне не навязывали роль, не убеждали, что я – не я, а другой. У меня была прекрасная каморка, дело по душе, семья, которую я любил, и которую люблю, у меня была невеста, и, черт побери, любовница, да, любовница, которую я обожал и боготворил больше жизни. Скажи, что ты сделал?! Как получилось, что все это исчезло в мгновение ока, и я оказался в диком мире, где потайные страхи стали явью, где все пороки завладели мною, где я чужой, где любимая гонит меня, люди боятся, а кто не боится – хочет убить, где нет ни одного друга, но все враги. Признавайся, что ты наколдовал два года назад в четвертый день месяца Вседозволения, будь он проклят ваш дурацкий календарь! – я схватил хотера за грудки и зло прошептал. – Если ты, сволочь, не вернешь меня домой или не узнаешь, как это сделать, я тебе жизни не дам, ты ведь понимаешь, да? Я буду являться к тебе во сне, ты будешь смотреть в зеркало, а видеть меня, ты будешь целовать женщин и понимать, что целую их и я, моя тень сольется с твоей, мое грязное и предательское настоящее пятном будет лежать на твоей честной и благородной жизни, и не будет тебе покоя, пока я в твоем мире!