Ночные бдения

– У вас одна дорога, господин, – в Город Семи Сосен, но еще не время, вы не сможете бежать незаметно, и ваше исчезновение будет расценено как преступление; вы закончите свою жизнь не в Городе Семи Сосен, а на столбе смерти.

Я застонал от отчаяния и взглянул на столб: безжизненное тело повисло на веревках; Донджи поливал кровью жертвы Мусу. Когда последняя капля упала на его лицо, старик отбросил кубок и выхватил из рук стоящего рядом парня факел. Другие двое молодчиков сняли тело и положили его рядом с Мусой. Донджи поджег тела и отошел в сторону.

Тошнотворный запах паленого мяса и волос разнесся над площадью. Я зажимал нос руками, лишь бы не чувствовать его, но он ел глаза, его привкус чувствовался во рту. Мертвая тишина повисла вокруг, люди увлеченно взирали на отвратительное зрелище.

– Жука, миленький, пойдем отсюда, – взмолился я, не в силах бороться с подступающей тошнотой.

Жука слез с меня и, подав руку, помог подняться с земли. Не оглядываясь, я быстро пошел прочь.

Выбравшись за деревню, я полной грудью вдохнул свежий сосновый запах, голова была будто в бреду, тяжелая и горячая.

Жука положил мне руку на плечо и слегка потряс. Я поднял голову и увидел его озабоченное лицо.

– Слабы же вы для великого охотника! И как вам удалось захомутать серебряную кошку. Эта зверюга никого к себе ближе, чем на метр не подпускает!

– А мне и метра хватило, Жука. Ты же знаешь, что меня здесь все считают демоном.

– Скорее я танцовщица, чем вы демон, – усмехнулся он. – Но я серьезно. Этого вам никто не простит, лучше бы вы не приносили треклятую шкуру, она вам еще боком выйдет.

– Эх, Жука, я сам уже понял это. Но не принеси я шкуру серебряного зверя, сегодня на месте этого несчастного оказался бы я.

– Держитесь Хоросефа, господин, не злите его, иначе станете добычей Донджи. Сегодня на празднике скажите, что это Хоросеф научил вас, как убить кошку.

Я рассмеялся.

– На каком празднике, Жука? Они собираются отмечать поминки?

– Не знаю, что такое поминки, господин, – невозмутимо ответил он. – Сегодня будет праздник в честь вашей победы.

Я почувствовал, как во мне нарастает негодование. Это же сплошное издевательство: в день похорон устраивать гулянку.

– Знаешь, Жука, хоты не люди.

– И вы только сейчас это поняли? – он рассмеялся. – Эх, господин мой, теперь я точно знаю, что вы повстанец, теперь вы не отвертитесь.

Я расхохотался над абсурдностью ситуации, не считай Жука меня повстанцем, разве стал бы он так заботливо ухаживать за мной, разве стал бы он мне помогать?!

– Обещаю тебе, господин мой, мы уйдем в Город Семи Сосен, а сейчас идите на праздник. Смотрите: погребальный костер уже погас, пепел разнесет ветром, и завтра вы забудете о кровавой расправе. Пейте хлипсбе, славьте Хоросефа, господин, и да поможет вам Бог.

Жука потрепал меня по плечу и растаял в ночи. Вот так всегда бросает он меня!

Я с трудом поднялся, и на ватных ногах пошагал к дому.

У дверей меня встретила Фелетина, по ее обеспокоенному виду я понял: что-то случилось.

– Ох, ну где же вы ходите, господин Андрэ? – воскликнула она, всплеснув руками. – Вас потеряли. Все гости в сборе.

Взяв ее за руку, я вошел в дом.

Вокруг стола сидело человек двадцать бородатых мужиков, которые в недовольном ожидании небрежно и методично жевали мясо. Во главе восседал Хоросеф, его насупленные брови свидетельствовали, что он мною недоволен.

– Где ты был, младший брат? Гости собрались, а ты пропадаешь невесть где!

Я хотел, было, сказать, что не приглашал гостей, но вовремя одумался, вспомнив совет Жуки.

– Прости меня, хозяин деревни, доблестный Сафун, – покорно проговорил я, приложив руку к сердцу. – Простите и вы, достопочтенные гости. Свежий воздух позвал меня под свою сень. Я не предполагал, что вы так быстро соберетесь…

– Отложим извинения, Андрэ, – оборвал меня Хоросеф. – Мы не во зле. Присоединись к пиру, почти нас своим присутствием.

Я сел рядом с Хоросефом и поднял кубок.

– Я хочу выпить за великого охотника, – сказал Сафун, – за моего названного младшего брата, нашедшего в себе мужество сразиться со свирепым серебряным зверем. Пусть не обманывают вас его тощие мускулы, железнее их нет!

Хоросеф выпил до дна и пустыми глазами глянул на меня.

– Скажи слово, а мы пока наполним кубки.

Меня мутило, но я все же нашел силы и поднялся. Гости удивленно смотрели на меня.

– Уважаемые гости! Почтенный Хоросеф, – я поклонился. – Я хочу сказать, что заслуга моя в поимке серебряного зверя ничтожна. Я должен поблагодарить старшего брата за то, что он научил меня охоте на серебряного зверя своим доблестным примером и несокрушимой храбростью. Если бы не его смелость и мужество, разве стал бы он примером для такого неискушенного охотника, как я?! Только помня о великом старшем брате, я осмелился сразиться с таким опасным противником. Это Сафун вложил оружие в мою руку и сказал: иди! Иди и покажи, что живущий в доме доблестного воина, и сам доблестный воин!..

– Да здравствует Хоросеф! – крикнул один из гостей, поднимая кубок.

– Да здравствует! – поддержали все его.