Ночные крылья. Человек в лабиринте

Мюллер провел довольно успешные переговоры. Убедил местные власти выработать систему квот для забора атмосферы и даже получил от них благодарность за свой небольшой вклад в вопросы межпланетной морали. После этого они с Нолой отдыхали на восьмой планете в статусе гостей правительства. Нола в отличие от первой Лорейн любила путешествовать. Впоследствии она сопровождала его во многих странствиях.

Они плавали в защитных костюмах в ледяном метановом озере. Со смехом носились по его аммиачным берегам. Нола была такой же высокой, как и он, с мощными ногами, темно-рыжими волосами и зелеными глазами. Они обнимались в теплой комнате с окнами односторонней прозрачности, выходящими на унылое пустынное море, простирающееся на сотни тысяч километров.

– Мы вместе навсегда, – сказала она.

– Да, навсегда.

Однако уже к концу первой недели они адски разругались. Но это была лишь игра, ибо чем яростнее ссора, тем трогательнее примирение. На какое-то время. Потом они перестали ругаться. А когда подошел срок возобновления брачного контракта, никто из них не стал настаивать на продлении. Затем с течением времени его слава росла, а Нола писала ему дружеские письма. Он пытался увидеться с ней после возвращения с беты Гидры IV на Землю. Нола, подумал он, поможет мне в моих бедах. Уж она-то точно не отвернется от него. Слишком многое связывало их когда-то.

Однако она тогда проводила отпуск на планете Веста со своим седьмым мужем. Мюллер узнал об этом от ее пятого мужа. Сам он был третьим. Он не стал ей звонить. Ему показалось, что в этом нет смысла.

4

– Мне очень жаль, господин Мюллер, – сказал хирург, – но мы ничего не можем для вас сделать. Не хочу пробуждать в вас ложную надежду. Мы подробнейше обследовали вашу нервную систему. Нам не удается локализовать изменения. Мне очень жаль.

5

У него было девять лет, чтобы освежить свои воспоминания. Он заполнил ими несколько кубиков, в основном в первые годы пребывания на Лемносе, когда беспокоился, что иначе его прошлое унесется прочь и затеряется в тумане. Затем он обнаружил, что с годами воспоминания становятся только ярче. Может быть, в том ему помогла тренировка. Он мог воскрешать обстановку, звуки, вкус, запах, реконструировать целые разговоры. Мог процитировать по памяти полный текст нескольких договоров, которые когда-то заключал. Он мог перечислить всех английских королей в хронологическом порядке от первого до последнего, от Вильгельма I и до Вильгельма VII. Он помнил имя каждой из своих женщин.

В глубине души он признавал, что, будь такая возможность, он вернулся бы на Землю. Остальное было лишь бахвальством и притворством. Он знал, что не обманул ни Неда Раулинса, ни самого себя. Презрение к человечеству было у него вполне искренним, но нельзя сказать того же про желание оставаться здесь в одиночестве. Он с нетерпением ожидал следующего визита юноши. Дожидаясь его, он выпил несколько рюмок того спиртного, которое поставлял ему город; затем азартно охотился и настрелял столько добычи, что не съесть и за год; вел сложные диалоги с самим собой; мечтал о Земле.

6

Раулинс бежал. Мюллер, стоявший в сотне метров от прохода в зону C, увидел, как он, запыхавшийся и раскрасневшийся, влетел в нее.

– Даже по этим безопасным зонам не следует бегать, – назидательно сказал Мюллер. – Никогда не знаешь, что…

Раулинс обессиленно остановился у ванны из камня, похожего на известняк, вцепившись в ее загнутый край и переводя дыхание.

– Дайте мне выпить, – выдавил он, – этого вашего местного…

– С тобой все в порядке?

– Нет.

Мюллер направился к ближайшему фонтанчику и наполнил небольшую удобную фляжку пряным напитком. Раулинс даже не поморщился, когда Мюллер подошел к нему, чтобы передать это. Словно бы совсем не ощущал его воздействия. Он небрежно и жадно опустошил фляжку, позволяя каплям блестящей жидкости скатываться с подбородка на одежду. Затем на мгновение прикрыл глаза.

– Ты кошмарно выглядишь, – заметил Мюллер. – Словно тебя только что изнасиловали.

– Меня изнасиловали.

– Не понимаю.

– Подождите, дайте отдышаться. Я бежал сюда всю дорогу от зоны F.

– Тогда тебе повезло, что ты еще жив.

– Наверное.

– Еще налить выпивки?

– Нет. – Раулинс покачал головой. – Пока нет.

Мюллер посмотрел на него озадаченно. Перемена была поразительной и тревожной, просто усталость от бега не могла этого объяснить. Раулинс был весь раскрасневшийся, лицо словно опухло, лицевые мышцы напряжены, взгляд рыщет по сторонам и ни на чем не останавливается. Перепил? Заболел? Наркотики?

Раулинс молчал.

После продолжительной паузы Мюллер сказал, чтобы прервать молчание:

– Я много думал о нашем последнем разговоре. Решил, что веду себя как последний дурак. Эта дешевая мизантропия, которую я изображал… – Он опустился на колени, пытаясь заглянуть в бегающие глаза молодого человека. – Послушай, Нед, я хочу вернуться. Я готов вернуться на Землю ради исцеления. Даже если оно экспериментальное, я рискну. Ведь самое худшее, что может при этом случиться, – что меня не исцелят, а тогда…

– Нет никакого исцеления, – отрешенно заявил Раулинс.

– Нет исцеления?..