Ночные крылья. Человек в лабиринте

Мы сели на наши повозки. И в следующий миг до нас донесся жуткий звук: разноголосый гимн Перерожденцев, восхваляющий, я не смею даже думать, какое божество, – скребущая, скрежещущая, визжащая песнь, столь же уродливая, как и те, кто ее исполнял.

– Брр, мерзкие животные! – пробормотала Олмейн. – Святилище! Храм Перерожденцев! Фу, какая гадость! Они могли убить нас всех, Томис. Не представляю даже, как у этих монстров может быть религия?

Я не ответил. Хирург посмотрел на Олмейн и грустно покачал головой, явно неприятно удивленный таким жестокосердием со стороны той, кто утверждала, что она Пилигрим.

– Они тоже люди, – возразил он.

В ближайшем городке на нашем маршруте мы доложили оккупационным властям о смерти пришельца. После чего, опечаленные и молчаливые, мы, трое выживших, продолжили путь к тому месту, где береговая линия сворачивает с востока на север. Мы покидали сонный Агюпт и теперь входили в границы страны, в которой нас ждал священный город Джорслем.

7

Город Джорслем расположен на некотором удалении от озера Средизем на прохладном плато, в окружении кольца невысоких, бесплодных, каменистых гор. Казалось, вся моя жизнь была лишь подготовкой к моей первой встрече с золотым городом, чей образ я долгие годы носил в душе. Неудивительно, что, увидев на востоке его шпили и зубцы стен, я испытал не столько благоговейный трепет, сколько ощущение, что я вернулся домой.

Извилистая дорога привела нас через окружающие холмы к городской стене, сложенной из прямоугольных каменных блоков золотисто-розового цвета. Дома и святилища тоже были сложены из этого камня. Вдоль дороги росли рощи деревьев, но не инопланетных, а исконно земных, как то и положено самому древнему – старше, чем Роум, старше, чем Перрис – из всех человеческих городов, чьи корни уходили глубоко в Первый Цикл.

Захватчикам хватило ума не вмешиваться в управление Джорслемом. Город оставался под управлением старшины гильдии Пилигримов, и даже любой захватчик должен был получить его разрешение на въезд. Впрочем, это была чистой воды формальность. Старшина гильдии Пилигримов, как и канцлер Летописцев, и другие им подобные чиновники, на самом деле были марионетками в руках наших завоевателей. Но об этом было не принято говорить вслух. Захватчики предоставили нашему священному городу видимость свободы, так что мы не увидим на улицах Джорслема их вооруженных отрядов.

У внешней стены мы запросили у охранявшего ворота Стража формальное разрешение войти в город.

Хотя в других местах большинство Стражей теперь остались без работы – поскольку города были открыты по приказу наших новых хозяев, – этот, в полном облачении своей гильдии, неторопливо подверг нас тщательной процедуре досмотра. Как Пилигримы, Олмейн и я имели право на беспрепятственный доступ в город. Тем не менее Страж велел нам предъявить наши звездные камни в доказательство того, что под нашими одеждами и масками не скрываются самозванцы, а затем, надев нейрошлем, проверил наши имена в архивах нашей гильдии. Нам пришлось какое-то время ждать, прежде чем мы получили добро на вход в город. Хирургу, нашему спутнику, было легче. Он заранее, еще в Африке, подал заявку на въезд, и, как только его личность была установлена, его впустили.

Внутри городских стен все несло на себе печать глубокой древности. Джорслем единственный из городов мира сохранил большую часть архитектуры Первого Цикла: не просто разбитые колонны и разрушенные акведуки, как в Роуме, но целые улицы, крытые аркады, башни, бульвары, которые пережили все невзгоды и потрясения, какие только видел наш мир. Войдя в город, мы, разинув от удивления рты, блуждали среди его древних камней, по вымощенным булыжником улицам, по узким переулкам, забитым детьми и нищими, по пахнущим пряностями рынкам. Проблуждав так целый час, мы почувствовали, что пришло время искать жилье. Здесь нам пришлось расстаться с Хирургом, поскольку он не имел права останавливаться в странноприимном доме Пилигримов, для нас же было бы дорого и глупо искать себе какой-то другой кров. Мы проводили его до гостиницы, где он заранее забронировал комнату. Я поблагодарил его, сказав, что нам было приятно пройти путь в его обществе. В свою очередь он со всей серьезностью поблагодарил нас и выразил надежду, что в ближайшие дни мы снова увидимся в Джорслеме. На этом Олмейн и я простились с ним и сняли себе комнаты в одном из многочисленных общежитий для таких Пилигримов, как мы.