Ночные страхи

– Вот только слуги нынче не те, что были до войны, – заметил он невпопад. – Пришлось изрядно похлопотать, пока я не нашел подходящую прислугу. Но тем не менее ваша ванна, я думаю, уже готова.

Я понял намек и поспешил прочь, но он внезапно окликнул меня:

– Послушайте! Не трудитесь переодеваться к ужину. У меня есть идея. Фэйрклаф, как и вы, здесь еще не бывал, это первый его визит. Он не видел статуи. После ужина мы сыграем в прятки. Я спрячусь, а вы с Фэйрклафом будете меня искать – тут, в саду. Среди статуй. Вам может быть скучновато, потому что вы знаете, в чем секрет. Но если вам станет скучно, можете тоже меня поискать – и вряд ли у вас получится меня найти. Кто знаком с местностью, у того преимущество. Может быть, не совсем честное, соглашусь. Мы установим лимит времени. Если вы не найдете меня за двадцать минут, я побегу в «домик». При любых обстоятельствах.

– А где будет «домик»?

– Я скажу позже. Только не говорите ничего Фэйрклафу.

Я пообещал, что ничего ему не скажу.

– Но простите, пожалуйста, я не совсем понимаю, зачем…

– Ну как же! – перебил меня Вейн. – Я хочу, чтобы Фэйрклаф спутал меня со статуей. Хочу посмотреть, как он… как он испугается.

– А вдруг он ее опрокинет и она разобьется?

Прищурившись, он посмотрел на меня.

– Вы не знаете Фэйрклафа. Он человек тихий и робкий. Он не станет к ней прикасаться. Они никогда к ней не прикасаются, пока не узнают, что это такое.

Как я понял, под словом «они» подразумевались все гости поместья, жертвы розыгрыша со статуей: прошлые, нынешние и будущие. Мы поговорили еще немного и разошлись по своим комнатам.

У себя в комнате я застал дворецкого, который раскладывал на кровати мой вечерний костюм. Я сказал ему, что не буду переодеваться к ужину, и спросил, приехал ли мистер Фэйрклаф.

– Да, сэр. Он у себя.

– Будьте добры, проводите меня к нему.

Он провел меня по коридору, освещенному тусклыми старинными лампами.

Фэйрклаф как раз собирался переодеваться. Я сообщил ему, что сегодня мы ужинаем не во фраках.

Он удивился.

– Как же так? Почему? В этом доме всегда переодеваются к ужину!

– Но не сегодня.

Мне не нравилась моя роль сообщника, но Фэйрклаф изображал из себя этакого всезнайку, и мне захотелось его проучить. Маленькое потрясение ему точно не повредит.

– Интересно, переодевался ли Постгейт? – спросил я, подняв тему, занимавшую все мои мысли с тех пор, как я приехал в поместье.

– Наверняка, – отозвался Фэйрклаф. – Вы разве не знали? Его фрак так и не нашли.

– Я плохо помню эту историю, – сказал я, пытаясь подтолкнуть его к разговору.

– Да там и помнить особенно нечего. Он приехал сюда погостить, как мы с вами. Пошел переодеваться к ужину, опять же, как мы с вами. И больше его не видели.

– Он же был не один? В доме были другие гости?

– Да, много гостей.

– И когда это случилось?

– Три года назад. Через два года после того, как Вейн ушел с поста председателя правления.

– Если не ошибаюсь, Постгейт как-то способствовал его отставке?

– Да. Об этом все знают, – подтвердил Фэйрклаф. – Вейн великодушно его простил. Впрочем, Вейн не особенно пострадал. Возможно, он все равно подал бы в отставку, когда унаследовал это поместье от дяди. То собрание гостей было как бы приемом в честь перемирия. Зарываем топор войны, и все в таком духе.

Я согласился, что Вейн поступил благородно, решив помириться с человеком, при чьем содействии его уволили из компании.

– И он по-прежнему предан своей старой фирме, – добавил я. – Иначе он не пригласил бы нас в гости.

– Да, – кивнул Фэйрклаф. – Но мы просто мелкие сошки. Он проявил доброту и любезность не лично к нам, а к компании.

Я подумал об испытании, уготованном Фэйрклафу после ужина, но вряд ли оно могло кончиться как-то плохо.

– Наверное, не стоит упоминать при нем о Постгейте? – спросил я.

– Почему нет? Насколько я понимаю, он даже любит о нем говорить. Лучше уж высказаться, чем держать все в себе.

– Как вы считаете, Вейн тщеславен?

– Безусловно тщеславен.

– Мне показалось, он очень гордится своими скульпторскими достижениями, – заметил я.

– Скульпторскими достижениями? – удивленно переспросил Фэйрклаф.

Я уже понял свою оплошность, но отступать было поздно.

– Да, вы не знали? – спросил я не без злорадства. – Он увлекся скульптурой и изваял статую. Что-то вроде портрета. И собирается изваять еще несколько. Гипсовые портреты друзей и знакомых. Он спросил у меня, не хочу ли я ему позировать.

– Может, он сделает и мой портрет тоже? – произнес Фэйрклаф с бессознательным эгоизмом, свойственным каждому человеку. – По-моему, из меня выйдет отличная статуя. – Полуодетый, он встал перед зеркалом и рассмотрел себя со всех сторон. Он был высоким и стройным, белокожим, с высоким выпуклым лбом и копной тонких светлых волос. – Вы согласились позировать?

– Я сказал, что мне трудно долго стоять, но если он сделает лежачий портрет, я с удовольствием для него полежу.

Мы рассмеялись.

– А где его студия? – спросил Фэйрклаф чуть ли не с робостью.

– Где-то в подвале. Он говорит, что предпочитает работать при искусственном освещении.