Читаем Норито. Сэммё полностью

Норито. Сэммё

Автор Неизвестен

напротив, будет ждать его погибель.

А будь даже человек, кого я сам поставлю,

коли почуешь ты сердцем,

глазами увидишь, что нехорош он,

то в согласии с сердцем своим его замени», —

так он поведал.

И еще он поведал:

«Передал я меч людям Адзума[456],

дабы они как близкие наши стражи

защитой нам служили.

А люди Адзума так говаривали:

„Пусть в лоб стрела вонзится,

но в спину никогда не войдет“, —

так они говорили

и государя сердцем единым защищали.

„Знай, каковы сердца их, и пусть тебе они служат“, —

так он поведал, и повеление изреченное мы не забыли:

„Все это уразумейте, люди всех земель Адзума,

и безупречно служите!“»

И вот, повеления государей двух мест[457], о коих молвят с трепетом,

мы нижайше приняли,

днем и ночью о них размышляли,

но без причины людям о них поведать не могли.

Теперь причина тому явилась.

И вот мы собрали вас, дабы обо всем известить.

Ныне наставить вас хотим,

и повелению великому все внимайте, — так возглашаю.

Итак, знают все, что по хотению своему

нелегко получить пост государев,

но думают себе:

прежние люди, заговоры свои строя,

неумелы были.

А я все хорошо и умело замыслю

и непременно достигну высокого престола.

На все лады того желают и моления возносят.

Но премудрые, а также души богов небесных и богов земных

им того не дозволяют и престола не жалуют,

и умыслы их другие люди раскрывают,

или же словами собственными они изобличают себя.

И, напротив, с жизнью расстаются,

несчастья на себя навлекают,

и в конце и их, и людей их наказание настигает.

И тогда они Небо-Землю проклинают,

государя, подданных проклинают.

Ежели впредь они сердце свое изменят, прямыми и чистыми станут,

Небо-Земля их не презреют, государь не оставит.

Благоденствием пожалует, покоем телу пожалует.

При жизни даруются им чины и звания,

после смерти доброе имя далеким поколениям перейдет.

Потому и говорили мудрые люди прошлого[458]:

«тело вместе с пеплом в земле погребается,

имя вместе с дымом в небо поднимается», —

так говорили.

И еще говорили: «понял ошибку — исправь непременно, знание приобрел — не забывай».

Если же у кого-нибудь на устах: «Я чист!»,

а в сердце он грязен,

то такого Небо не укроет, Земля не вынесет[459].

И те, кто сие уразумел, — похвалы достоин,

кто это отбросил, — хулу на себя навлечет.

И в главе об истинном учении Закона царского, сутры Сайсёокё,

кою мы читаем с благоговением и поклонением,

так говорится:

Если сотворил некто доброе или злое деяние [в прошлом],

то в нынешней жизни

получит он защиту от всех богов,

и отплатят ему за добро или зло.

Если же народ страны сотворит дурное деяние,

и властитель этого не запретит и не сдержит,

будет то против принципа праведного.

Ибо награждать и карать надобно закону согласно[460], —

так там поведано.

И вот с тем мы вас ведем и наставляем,

дабы в нынешней жизни

вы мирские блага обретали,

свое верное чистое имя являли,

а в будущей — дабы достигли блаженства Нинтэн[461]

и наконец стали буддами,

о том помышляя, мы вас наставляем,

и сему изреченному повелению великому

все внимайте, — так возглашаю.

И еще возглашаю:

эти пояса[462] вам жалуем в знак того,

что сердца ваши успокоятся и выпрямятся,

нашему наставлению не переча,

и воедино связаны будут.

С тем пояса вам жалуем,

и изреченному повелению великому

все внимайте, — так возглашаю.

№ 46. Указ о жаловании пития и даров на празднестве Ниинамэ[463]

Ныне возвещаю: сегодня день, когда с пышным румянцем [на лице] вкушают пиршество первого урожая. К тому же вчера, в день предела зимы[464], с неба дожди пролились, земля увлажнилась, десять тысяч [деревьев] почки распустили, и подумали мы, что все это во благо. И тут из земли Иё доставили нам оленя с белыми знаками [на теле], и узрели мы, что это к радости и счастью. Сочли мы, что это примечательно, когда три блага[465] в одно время случаются, и с почтением и повиновением к ним отнеслись. И желаем вместе со всеми подданными радоваться белым знакам удивительным, чудесным и превосходным. Посему темное и светлое питие священное вам для радости жалуем, и то питие и прочие дары, что обычно подносятся, жалуем вам, — так возглашаю.

№ 47. Указ о назначении принца Сиракабэ наследным принцем[466]

Ныне возвещаю: так как дело сие неотложное, то вельможи все совет держали и нам доложили, что принц Сиракабэ по возрасту всех принцев превосходит. Сверх того, имеются у него заслуги перед покойным императором[467], и потому надобно сделать его наследным принцем. Согласно этому, назначение жалуем и повеление о том возвещаю.