Норманская теория. Откуда пошла Русь?

Старая сия молва не только издревле у венгерцов распространялась, но оная яко предание и нынешними подтверждается писателями. Павел Вернефрид ясно говорит, что гунны по имени одного своего короля после аварами названы. Феофил Симокатта, писатель 7 столетия, объявляет, что в древние времена было два князя Вар и Хейн, коих потомки по их именам варами и гуннами назывались. Видно, что он хотел описать происхождение гуннов и аваров. Более к тому доказательств собрал Маф. Бел, а Отрокоцкий исследовал начало имени аваров, происходит ли оно от одного их короля, или от великой степи, или от других причин.

Самые древние известия об аварах имеем мы от 6 столетия. В оных описывается и тогдашнее их пребывание от гуннского ни мало не разнствующее. Оба народа вышли тогда из Кавказских гор, когда они первое учинили нападение на страны при Волге, Доне и Днепре лежащия. Нет в сем лучшого свидетеля как Евагрия, сочинителя церковной истории того самого времени. Он говорит об аварах, или абарах, так их называя: «Они скифской народ, селитьбы свои переменяют и кочуют на ровных полях по ту сторону Кавказских гор. Также, что они от турков, яко соседов своих, угнетены, что побудило их перейти с женами и детьми своими к Босфору (устью моря Кафинского); оттуду же пошли они далее, воевали противу всех народов на пути им попадавшихся; а наконец достигли они до берега реки Дуная». Здесь без сомнения под всеобщим именем турков можно разуметь тот народ, который прежде назывался собственно хазарами или кацарами. Ибо сии вслед за теми пошли, чрез что помешали они аварам утвердить навсегда жительство свое в России, а инако может быть бы то и воспоследовало.

Когда некоторая только часть аваров, как Симокатта говорит, вышла в то время из отечества своего, то и можно из сего понять, от чего происходит то, что оставшийся у Кавказских гор народ и ныне аварами называется. Полковник Ербер в известиях своих упоминает о народах между Каспийским и Черным морем живущих, что они имеют собственной свой язык, который от всех тех языков отличается, какими соседы их говорят. Если мы о таковом их языке надлежащее получим сведение, чего теперь весьма ожидать можно, то чрез сравнение оного с другими языками история сего народа может быть гораздо яснее будет. Известно уже нам, что они не к грабежу, но к земледелию и скотоводству склонны; и если вообще об них сказать, то они тихо и спокойно живут. Не происходит ли сие от благонравия их предков? Симокатта свидетельствует об аварах, что они между всеми славянскими народами за разумнейших людей почитались.

Однако сего не доказали они при переходе своем чрез Россию; там воевали они, как из Эвагрия нами уже усмотрено, против всех на пути им попадавшихся народов; там сильно нарушали они права человечества, что особливо доказывает поступок их противу славян, при Днепре живших, и в прочих тамошних странах ими оказанный.

Посмотрим, что российские летописи об аварах объявляют. Древность сих сочинений не столь велика как те времена, поэтому в оных заключаются одни только предания, кои первой российской историк Нестор в 11 столетии повествует как всеобщую народную им слышанную сказку. Но и предания, буде оные историям не противоречат, заслуживают внимание наше. Авары в российских летописях называются обрами. Это собственное имя аваров (абары), если сие слово как должно, кратко выговаривать, ибо О и А в древних российских сочинениях весьма часто переменяются одно на другое. Во-первых, говорит Нестор о белых уграх следующее: «По сем приидоша Угре Белии и наследиша землю Словенску, прогнавши Волохи, иже беша преже прияли землю Словенску: сии бо Угре почаша быти при Ираклии царе, иже ходиша на Хоздроя Царя Перского». Потом говорит он: «В сии же времена быша Обри, иже воеваша на царя Ираклия, имало его не яша. Сии же Обри воеваша на Словены, и примучиша Дулебы, сущие Словены, и насилие творяху женам Дулебским. Аще поехати бяше Обрину, не даваше впрячи ни коня, ни вола: повеляше впрячи три или четыре или пять жен в телегу и повезти Обрина, и тако мучаху Дулебы. Бяху бо Обри телом велицы, а умом горди; и потреби их Бог, и помроша вси, и не оста их не един Обрин, и есть притча в Руси и до сего дни: погибоша, аки Обри, их же несть ни племени наследок».