Новая эпоха. От конца Викторианской эпохи до начала третьего тысячелетия

Люди жаждали социальных перемен, иначе за что вообще велась война? Неужели снова вернутся нищие 1930-е? Королевская свадьба в ноябре 1947 года послужила поводом для празднеств, но воспоминания о ней звучат весьма скромно. Урсула Вуд, будущая супруга Ральфа Воэна Уильямса, описывала событие «таким же тихим, как любое воскресенье». Люди чинно собирались небольшими группами, и лишь немногие разжигали костры, чтобы несколько оживить происходящее. Некоторые пассажиры ждали последнего 68-го автобуса, освещенного светло-голубыми лампочками.

Гражданские зачастую пренебрежительно смотрели на «демобов» и в работе. Считалось, что те – изнеженные лодыри, и вскоре появился целый набор сатирических прозвищ. «Паразит», «ахалай-махалай», «каптерка», «уклонист» и «сачок» – подобные выражения кидали вчерашним солдатам и в спину, и даже в лицо. Один ветеран нанес контрудар, написав в Picture Post: «Как человек, пять лет отдыхавший за границей за государственный счет, я считаю, настало время мне заняться честной работой в гражданской жизни, а некоторым перегруженным штатским дать шанс отдохнуть и поправить здоровье в армии. Зачем лишать этих утомленных граждан отпуска в лагерях солнечной Бирмы или в круизе в Японию?» Разумеется, нельзя грести всех «демобов» под одну гребенку. Их истории охватывают весь спектр переживаний: от легкости бытия до голодного истощения, от «уютных» штабных должностей до пребывания в плену у безжалостных тюремщиков.

33 Жестокая реальность

Наступило время еще больших лишений. Летом 1946 года вновь ввели хлебные пайки, и солнце заслонили тучи нового ужаса – угрозы атомной войны. На первый взгляд, кажется странным, что люди способны нормально существовать в подобных обстоятельствах, однако терпение и смирение к тому времени стали привычными свойствами характера. Пресса без конца нападала на премьер-министра Эттли, и в конце концов он выступил с заявлением: «Многие из ограничений выпадают на долю хозяек. Вы можете быть уверены: как только станет возможным, правительство немедленно ослабит их. Что касается проблемы хлебных пайков, то прошлым летом ваши знания и здравый смысл послужили важным фактором уравновешивания и воспитания общественного мнения перед лицом газетной кампании».

Да, в конце 1940-х на «линию фронта» вышли домохозяйки, и эта война велась в том числе против политических классов. Никто не отрицал того факта, что бремя все более строгих ограничений несут на себе матери семейств, но, в то время как женщины-консерваторы пускали стрелы в правительство, верные лейбористам дамы направляли свой гнев на оппозицию. Конфликт был нелицеприятный, да и очевидных, неоспоримых победителей за пределами Вестминстера и Уайтхолла в нем не нашлось.

Столь суровые меры спровоцировала долларовая экономика и гигантское сокращение импорта продуктов. Вскоре ввели нормы на одежду и запрет тратить иностранную валюту на туристические путешествия. Хью Далтону пришлось уйти в отставку после того, как он непреднамеренно выдал одному журналисту подробности о бюджете 1947 года; вероятно, его можно считать первой жертвой явления, в будущем названного газетными «утечками». Новый канцлер, Стаффорд Криппс, намеревался тихой сапой распространить повсюду болезненно-абстрактную филантропию собственного разлива. Впрочем, как и когда-то Черчилль, министр сам подавал пример таковой: гордый спартанец, он не требовал от других ничего, на что не был способен сам.

1940-е шли, приближались новые выборы, политическая риторика становилась все горячее и громче. «Мы выступаем против», «Работа или нужда», «Испытание для британской твердости» – вот характерные лейбористские лозунги. Еще несколько лет назад они имели бы немалый резонанс, но сейчас многие задавались вопросом: почему военные призывы звучат в мирное время? Пресса, как всегда, разделилась. Газеты, поддерживающие лейбористов, настаивали, что ограничения неизбежны, а их консервативные противники презрительно усмехались, видя здесь лишь напрасные оправдания для плохой управленческой работы.

Хотя до этого в стране царило мнение, что военные пайки в итоге обеспечили людям более здоровую диету, чем раньше, к концу 1940-х такой ясности в данном вопросе не было. Опасения, что пищевые нормы подрывают основы национального здоровья, впервые высказал в мае 1947 года доктор Франклин Брикнелл в работе «Умирающая Англия». Майкл Фут от имени правительства заверил, что в среднем дети сейчас «сильнее… чем любое другое поколение… выросшее в этой стране». В самом деле, даже консерваторы не заходили так далеко, чтобы говорить о голодающем народе. Впрочем, врачи все больше беспокоились о побочных эффектах диеты с низким содержанием жиров. А усталость и раздражительность, столь характерные для эпохи, вполне возможно, были следствием не экзистенциальных послевоенных мучений нации, а недостатка углеводов.