Новая холодная война. Кто победит в этот раз?

Все, что они могли предложить людям, заключалось только в одном лозунге — «Долой Путина!». Но лозунг лозунгом, а у людей, переживших эпоху 1990-х, возникал закономерный вопрос — ну хорошо, Путина долой, а дальше что? И вот на этом месте ломались все несистемные оппозиционеры. Потому что под словом «потом» обычно подразумевалось не что иное, как возврат в те самые 1990-е годы, со всеми многочисленными унижениями, которые испытало российское общество.

Естественно, с каждым разом все меньше и меньше людей хотело себя отождествлять с так называемой несистемной оппозицией.

После поражения несистемных оппозиционеров на площадях основное поле битвы за умы и души россиян переместилось в интернет. Тогда как раз пышным цветом расцвел «Живой Журнал», где каждый несистемный оппозиционер имел свой блог, в котором доносил до своей целевой аудитории идеи, характерные для всей этой публики, причем делал это без каких-либо ограничений. Примечательно, что все попытки как-то повлиять на эту конструкцию не имели успеха. Всегда можно было услышать в ответ, что корневые серверы находятся на территории Соединенных Штатов, а значит, пребывают вне российской юрисдикции. Следовательно, любое стремление как-то ограничить призывы к насильственному свержению российского государственного строя и подобные им заявления не имеет под собой юридической почвы. На функционирование «Живого Журнала» распространяются законы американского штата Калифорния, а там, конечно, не предусмотрена ответственность за разрушительные высказывания в адрес нынешней российской власти. Да и в принципе американцы не заинтересованы в том, чтобы ограничивать активность кого-либо из российских несистемных оппозиционеров, призывающих бороться против Путина и его окружения, — они, наоборот, заинтересованы в том, чтобы поощрять таких блогеров, давать им как можно больше простора в интернете.

Таким образом, особая роль «Живого Журнала» для несистемной оппозиции объяснялась несколькими факторами. Во-первых, на этой старейшей блог-платформе рунета в свое время отметились многие известные личности — писатели, общественные деятели, журналисты, телеведущие, — что повышало имидж интернет-ресурса в глазах пользователей. Во-вторых, осознание неподцензурности и отсутствия какой-либо редакционной политики со стороны третьих лиц (так декларировалось хозяевами ресурса) создавало иллюзию торжества свободомыслия. В-третьих, «свободомыслящие» блогеры действовали полностью в русле интересов американских владельцев «Живого Журнала» и тем самым ставили себя, по сути дела, в привилегированное положение.

Как раз в это время некоторые американские эксперты обратили внимание на то, что помимо крайнего либерализма в России существует еще и фактор радикальнейшего национализма — то, о чем я говорил в связи с зарождением несистемной оппозиции. Впоследствии это даст гигантские, колоссальные результаты на Украине. Но премьерный показ выступлений националистов произошел именно в нашей стране.

Тогда последовал целый ряд очень громких и серьезных уголовных дел. Сначала дело БТО — «Боевой террористической организации», действовавшей в Санкт-Петербурге с 2003 по 2006 год. БТО была образована выходцами из среды так называемых скинхедов и отличалась приверженностью идеям неонацистского толка.

Затем — дело националистической организации «Спас», устроившей в августе 2006 года взрыв на Черкизовском рынке. Его еще называли «делом Королева — Тихомирова» по фамилиям главных участников.

Известным было также дело «НСО-Север», национал-социалистической организации, претендующей на захват власти в России, — на счету ее членов минимум двадцать семь убийств.

Казалось бы, какая связь между либералами и русскими националистами? Да, националисты тоже хотели свержения Путина, но ведь они выступали совсем под другими, фактически противоположными лозунгами и желали не принятия западных либеральных ценностей, а построения классического национал-социалистического государства по образу и подобию гитлеровского Третьего рейха. Западники с их требованиями толерантности и политкорректности должны были выступать как яростные противники таких начинаний.

А теперь мы подходим к главному моменту. При взгляде со стороны у этих людей абсолютно разные, более того, противоположные идеологии. У них не должно быть в принципе ничего общего, но объединяющая точка все же находится — и вокруг нее оказывается возможным построить концепцию, превращающую вчерашнего идейного врага если не в друга, то по крайней мере в союзника.