Новая холодная война. Кто победит в этот раз?

Существовало, конечно, заявление Гитлера — очень краткое, — сделанное 15 июля 1941 года в ставке: «Крым должен быть освобожден от всех чужаков и полностью заселен немцами». Вот и вся идеологическая конструкция, если не считать, что Симферополь должен был стать «городом готов» — Готсбургом, а Севастополь — Теодорсхафеном, в честь короля остготов. На этом все преобразования и должны были закончиться. Почему? Да потому что, при всей жесткой тоталитарности модели Третьего рейха, это государство представляло собой строй политических путаников, которые не могли даже в самых простых вопросах договориться друг с другом. Особенно четко это видно на примере Крыма, поскольку за право что-либо там устраивать конкурировали самые разные ведомства, начиная от военной администрации и заканчивая министерством по делам восточных территорий, которое возглавлял Альфред Розенберг. Этот выходец из Эстонии считался в Третьем рейхе специалистом по русскому вопросу и в своих многочисленных работах утверждал, что знает, как надо поступать в каждом случае. Дальше теоретических изысканий (имеющих мало общего с наукой) Розенберг обычно не уходил, а все его труды были написаны настолько тяжело и путано, что даже Гитлер не смог ни один из них прочесть до конца.

Так вот, Розенберг считал, что из Крыма надо выселить все население, которое нельзя онемечить. Здесь важный момент — на полуострове действительно издавна жили немецкие колонисты. Их было много, и они почти не принимали участия в Гражданской войне, поскольку никак не могли определиться, что им больше нравится — власть генерала Врангеля с потенциальным проведением земельной реформы или власть большевиков, идеи которых тогда пленили многие умы, особенно в свете того, что творила администрация генерала Слащёва в Крыму.

Теперь же, в период оккупации, все, кроме этих немецких колонистов, должны были быть ликвидированы. Кстати, утверждения нынешних украинских теоретиков о том, что русские составляли в Крыму меньшинство, попросту безосновательны: на июнь 1941-го русских тут было шестьдесят семь процентов, четверть населения составляли крымские татары, дальше шли все остальные: болгары, евреи, венгры. Полуостров всегда был очень гостеприимным к людям разных национальностей. И конечно, некоторую долю занимали украинцы.

Немецкая оккупация длилась долго и за это время оставила неизгладимое впечатление о себе у жителей полуострова. Она заметно отличалась от того оккупационного режима, что был установлен на территории Украины и РСФСР (так тогда называлась Российская Федерация). Единственное, с чем ее можно сравнить, — это с действиями немецких властей в Белоруссии. Общее было в массовом уничтожении людей — просто, поскольку в Крыму населения было меньше, немцы старались оставить какую-то его часть, чтобы было кому на них работать. Например, в результате кровопролитных боев за Севастополь город оказался в руинах, и позже, при возвращении Советской власти, его пришлось восстанавливать долгие годы.

Украинцы предпочитают об этом не вспоминать. Вообще, если послушать «незалежных» историков, картина складывается потрясающая: получается, что в Крыму совсем не было боев, немцы вошли туда, почти не встречая сопротивления, все предприятия, учебные заведения, памятники культуры и архитектуры полностью сохранились. Откуда берутся подобные утверждения? Все из тех же газет, которые издавались в оккупированном Крыму. В свойственной всей коллаборационистской прессе манере они воспевали новый европейский порядок. В 1943 году именно в Крыму была впервые издана книга о Русской освободительной армии генерала Власова — это произошло примерно за полтора года до того, как Власов в Праге провозгласил «Манифест Комитета освобождения народов России». Именно в Крыму развил бурную деятельность будущий главнокомандующий авиацией власовской армии генерал Мальцев. Все это было далеко не случайно.

В Крыму действительно были большие сложности с решением национального вопроса — в этом отношении украинские историки и публицисты правы. Но, с другой стороны, на какой из окраин Российской империи этот вопрос не стоял остро? Особенно с учетом того, как в стране проходила Гражданская война, ставшая фактически тотальной войной на уничтожение. При этом не надо путать тотальную войну, о которой говорил Геббельс в 1945 году, с той, что шла в постреволюционной России. Да, еще не было концлагерей, но пленных старались не брать — это была битва идеологий. Людей убивали не по национальному, а по классовому признаку, но от этого никому легче не становилось.

Крымские татары на тот момент находились, если позволительно так выразиться, в незначительной оппозиции русскому населению в политическом отношении. Тем более что они были, во-первых, в меньшинстве, во-вторых, не принимали деятельного участия в Гражданской войне — в отличие, например, от калмыков, которые формировали целые дивизии как на стороне белых, так и на стороне красных. Крымские же татары занимались в это время бытом, обустройством собственной жизни.