Новая холодная война. Кто победит в этот раз?

Хотя холодная война уже началась на новом витке, однако пока далеко не в полном объеме — в этом надо себе честно признаться. Сейчас в наш адрес звучит много обидного, несправедливого, однако уровень конфронтации 1950–1960-х годов, когда различные государства противоборствующих политических систем припоминали друг другу все, что только можно и, главное, что нельзя, все-таки пока не достигнут. Напротив, Россия старается перевести ситуацию в нормальный формат человеческого разговора. Но, к огромному сожалению, эта наша инициатива не встречает понимания. Во многом еще и потому, что та же самая Польша автоматически ссылается на позицию Соединенных Штатов, где политики и политологи великолепно используют наработанный поляками опыт в своей пропагандистской практике.

Вот еще один пример спекуляции на событиях польской истории. Кто больше всех кричит о страшных трагических событиях августа — октября 1944 года? Я имею в виду так называемое Варшавское восстание, жестоко подавленное германскими войсками, что привело к разрушению большей части польской столицы и огромным жертвам как среди повстанцев, так и среди мирного населения — по некоторым данным, погибло порядка 200 тысяч человек.

Поляки очень любят обвинять Красную Армию в том, что она тогда не оказала героям, восставшим против немецкого гнета, ожидаемой ими помощи, наоборот, отступила из варшавских предместий и тем самым обрекла повстанцев и мирных варшавян на гибель.

Не далее чем в августе 2017 года тогдашний глава министерства обороны Польши Антоний Мацеревич, выступая по случаю 73-й годовщины начала Варшавского восстания, заявил, что «история последних восьмидесяти лет выглядела бы по-другому, если бы это небывалое поколение независимой Польши не было так ужасно истреблено, как это произошло из-за преступной немецкой и советской махины».

То есть, по убеждению пана Мацеревича, которое он стремится передать другим, СССР вступил в сговор с нацистской Германией, чтобы уничтожить поляков. Для чего? Оказывается, потому, что они «выступили против немецкого и советского варварства» и «должны были отбить одновременно двух врагов, которые сговорились против существования польского народа». При этом первым шагом стало заключение пакта Молотова — Риббентропа, а следующим — «красная зараза и советские войска, ждущие, пока Варшава будет истреблена немецкими палачами, пока не будет совершена Вольская резня» (речь идет о массовом убийстве немецкими карателями жителей варшавского района Воля). Разумеется, пан министр не хочет утруждать себя воспоминаниями о полумиллионе советских солдат, отдавших свою жизнь за освобождение польской земли от гитлеровских захватчиков.

Вот так говорят в нынешней Польше. Однако мы с удивлением обнаруживаем, что об этой драматической странице в истории Польши периода Второй мировой войны очень любят рассуждать и в Соединенных Штатах Америки. Там тоже доказывают преступность замыслов большевистских руководителей, которые якобы были заинтересованы в том, чтобы обезглавить польское национальное сопротивление и привести к власти в послевоенной стране угодных Советскому Союзу политических деятелей. И тоже сокрушаются по поводу коварства и цинизма советских полководцев, хладнокровно взиравших на истребление варшавян немцами и ожидающих, когда количество жертв и разрушений достигнет максимума.

Но ведь американским пропагандистам можно задать встречный вопрос: а что сделали ваши войска и войска других союзных западных держав, чтобы помочь участникам Варшавского восстания? Они передавали им боеприпасы, медикаменты, вообще как-то поддерживали их? Или, может быть, предприняли все усилия, чтобы поскорее войти в Варшаву, опередив советские войска, и тем самым прекратить жесточайшее кровопролитие? Самолеты британских и американских ВВС вполне ведь долетали до Варшавы.

Но нет, такими вопросами никто не задается — к чему загружать себя чувством собственной вины? Гораздо проще найти образец носителя вселенского зла в лице отдельно взятой России (ранее — СССР), бросить все силы на борьбу с этим злом и в этой борьбе преуспевать.