Новая сила

Тогда клин-лидер и прочие ничтожества (она почти наяву видела искажённые завистью и бессильной злобой физиономии наездников отставших «виверн») не посмеют сказать ей хотя бы слово поперёк! И, конечно, вынуждены будут исполнить данное Л’Тисс обещание: человеки-пленники сделали своё дело, и щадить их нет больше никакой необходимости.

А значит, можно будет неплохо поразвлечься…

– Ий-йя – х-ха!

Конец второй части

Часть третья. Глаз урагана

I

Теллус.

Китовый архипелаг.

Лётное поле базы Второго Воздушного флота

Пропеллер провернулся в последний раз и замер. Один матрос приставили к борту лёгкую алюминиевую лесенку, другой подсунул под колёса шасси деревянные колодки, снабжённые верёвочными петлями-ручками – и замер возле плоскости, вытянувшись по стойке «смирно».

Пилот, однако, не спешил покидать аппарат. Сначала на траву лётного поля вылетел шлем с очками-гогглами. За ним последовала пара перчаток с длинными, отороченными по краям мехом, крагами, и лишь потом над обрезом кабины показалась голова. Капитан, руководитель полётов, едва сдержал возглас удивления. Лицо пилота покрывал толстый слой то ли сажи, то ли горелого машинного масла – словно он не испытывал новейший летательный аппарат с загадочным «двигателем внутреннего сгорания», а несколько часов кряду вкалывал у топок дирижабля, причём угольные брикеты были самого, что ни на есть, низкого качества. Лицо его было черней смертного греха, и только круги вокруг глаз, да нижняя челюсть, которую в полёте прикрывал намотанный на шею шарф, выделялись белыми пятнами – что придавало пилоту странно-шутовской вид.

Впрочем, не успел тот выбраться из кокпита на крыло, как капитан понял, в чём причина. Капот аппарата был покрыт слоем сажи, не уступавшим тому, что украшал физиономию пилота. И особенно густым он был возле выхлопных патрубков.

«..Вот вам и перспективная конструкция…»

– Масло два раза загоралось. – сказал пилот, отвечая на незаданный вопрос механика. – Вы уж посмотрите, в чём дело, а то вечером прибудет высокое начальство, не хотелось бы перед ним осрамиться.

Капитан согласно кивнул. Визит гросс-адмирала Найдёноффа висел над ним, как дамоклов меч. Сроки испытаний горели, не хуже, чем масло в его двигателе, а сверху требовали: «Скорее, скорее, скорее!» Уже и оружейники прибыли – они собирались установить на аппарат машингеверы. Все четыре штуки, поскольку в плане демонстрационного полёта значились стрельбы по воздушной цели. А ведь месяца не прошло, как новорожденная «птичка» впервые оторвалась от поверхности одного из Китовых островов, откуда так и не успели эвакуировать конструкторское бюро и опытные мастерские, где собирали новые аппараты. И, как оказалось, правильно сделали: массированный налёт инри на базу Второго Воздушного флота так и не состоялся, а возьмись тогда люди эвакуировать особо важные объекты – все прочие работы пришлось бы остановить на долгое время.

– Бустер запускали? – осведомился он.

Пилот кивнул.

– Два раза. Первый – когда я по просьбе инженеров, попробовал развить максимальную скороподъёмность на одном движке, без бустера. Ну и допробовался: не успел набрать пять тысяч футов, как загорелось масло. Ну, я перешёл на горизонталь, бустер врубил, а движок, наоборот, остановил, чтоб остыл немного.

– А второй раз?

– Уже под конец, когда стал снижаться. Захотелось узнать, сколько эта птичка может выдать с пропеллером и бустером вместе.

– И как? – встрял в разговор подошедший инженер.

– Если верить приборам – триста двадцать узлов.

– Ого… – капитан с уважением покосился на капот, заляпанный потёками масла. – На такое ни один флаппер не способен, не говоря уж об инрийских инсектах.

– Это, конечно, на пикировании… – продолжал пилот. – По прямой, думаю, будет не больше двухсот шестидесяти.

Даже сквозь толстый слой сажи была видна довольная, до ушей улыбка на его лице. Ещё бы: рекорд скорости у парня, считай, в кармане – и это вместе с Железным Крестом за испытания строптивого аппарата.

Инженер, тем временем, присел и стал осматривать трубу, прилаженную под сдвоенной хвостовой балкой. В трубе выгорал инициированный гальваническими разрядами мета-газ; кроме того, что он, как и на «кальмарах», создавал довольно приличное противотяготение, так реактивная струя сгоревшего газа давала приличную тягу. Правда, управлять аэропланом, летящим сразу на двух типах двигателей, было непросто и едва не закончилось катастрофой.

– Ладно, ступайте отдыхать. – милостиво разрешил руководитель полётов. – А механики пока приведут в порядок двигатель. Если надо – поменяют, время есть. Через три часа прибудет гросс-адмирал, всем нам, и людям, и технике, следует быть в наилучшей форме. Не забывайте: от нас ждут успеха, и только успеха!

– Почему у него три пары крыльев? – спросил Найдёнофф. – Тот, что демонстрировали в полёте, имеет только две, а предыдущие, которые были переданы на «Баргузин» – так и вовсе по одной!