Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 1

Эмансипация была обеспечена, и Якобсон с жаром принялся за переустройство еврейских общин в новом королевстве на основании проекта, одобренного парижским Синедрионом. Правительственная комиссия под руководством Якобсона быстро приспособила этот проект к местным условиям, и декретом 31 марта 1808 1. король Же­ром оповестил о новой организации еврейских общин в Вестфалене, которая должна была служить копией консисториального строя, только что установленного во Франции. Во вступлении к декрету чувствуется уже прямое внушение из Парижа: «Коль скоро евреи пользуются наравне с другими нашими подданными свободою от­правления своего культа, последний должен быть, как и другие куль­ты, подчинен нашему (королевскому) надзору, дабы не возникало противоречий между ним и законодательством (государственным) и с той общественной моралью, которая должна служить руковод­ством для всех людей и образовать из них одно политическое об­щество. Евреи должны перестать быть отдельной корпорацией (un corps à part), а по примеру всех прочих наших подданных различ­ных вероисповеданий раствориться в нации (se fondre dans la nation), коей они состоят членами»[39]. Декретом учреждается в Кас­селе, как королевской резиденции, еврейская духовная консисто­рия, состоящая из председателя, трех раввинов и двух ученых ми­рян. Она должна содержаться на средства самих общин, а не госу­дарства. Как и во Франции, консистория ведает всеми духовными делами общин, в том числе и делом «религиозного обучения»; она обязана также внушать раввинам и учителям, чтобы они «пропо­ведовали послушание законам, в особенности тем, которые отно­сятся к защите отечества, поучая, что военная служба есть священ­ный долг, исполнение которого освобождает от всех религиозных обрядов, с этой службой несовместимых».

К концу 1808 года консистория в Касселе была открыта. Презицентом ее был назначен Израиль Якобсон, а одним из ее активных членов был Давид Френкель, дессауский учитель и издатель про­грессивного еврейского журнала на немецком языке («Sulamith»). Якобсон сделался полновластным распорядителем консистории. Он заказал печать, на которой значилось: «Королевская Вестфальская Консистория Моисеевой религии»; сам он нарядился в парадный «президентский» костюм — рясу из черного сукна, шитую золотом, с изображением десяти заповедей на груди. Кассельская консистория превратилась в еврейское министерство духовных дел, откуда исхо­дили декреты, регулировавшие всю внутреннюю жизнь евреев коро­левства[40]. Для Якобсона это был храм, где он священнодействовал. Он исходил (как видно из представленной им правительству запис­ки) из убеждения, что только внутренняя реформа может спасти ев­рейскую общину и все новое поколение от окончательного разложе­ния. Он видел в германском еврействе две крайности: с одной сторо­ны, строго ортодоксальную массу, дорожащую обветшалыми фор­мами религии и быта, а с другой — новое поколение, которое под влиянием европейского образования, часто поверхностного, отрека­ется от религии отцов или пополняет кадры людей, стоящих вне ев­рейства и христианства, пустых, распущенных франтов, компроме­тирующих идею просвещения. Во Франции — говорит Якобсон в своей записке — дело возрождения евреев идет по верному пути: сна­чала революция эмансипировала евреев и уравняла все религии, но во время Конвента она упразднила самую религию: ныне же импера­тор Наполеон, создатель парижского Синедриона, принял меры к организации еврейского культа, и эта французская система переуст­ройства еврейской общины может найти наилучшее применение в Германии.