Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 1

И вот кассельская консистория стала издавать циркуляр за цир­куляром: о правах и обязанностях раввинов и общинных «синдиков» (старшин), о синагогах, училищах и учительском персонале. Действо­вала она по-наполеоновски, декретируя различные изменения в ре­лигиозных обычаях, особенно в тех, которые были связаны с граж­данскими актами. Консистория объявила недействительными браки и разводы, совершенные раввинами без предварительной регистра­ции в гражданских учреждениях, запретила венчание под открытым небом и некоторые устарелые свадебные церемонии. Она установи­ла обязательную религиозную «конфирмацию» в синагоге: для маль­чиков в 13 лет, для девочек — в 12, по образцу протестантской кон­фирмации, с публичным экзаменом по катехизису, с речами и поуче­ниями раввинов. Уже это нововведение задело совесть правоверных, но еще более волновали их распоряжения консистории относитель­но синагог. С целью установить однообразный порядок религиозно­го культа консистория запретила богослужение в частных молель­нях и обязала всех жителей каждого города молиться в одной офи­циальной синагоге, где богослужение совершается по предписанно­му консисторией чину, с опущением многих молитв и устранением многих церемоний. Когда по этому поводу начались волнения в об­щинах и правительству поступил ряд жалоб на стеснение свободы совести, Якобсон добился опубликования королевского декрета (5 июля 1811), коим подтверждалось распоряжение консистории о за­прещении богослужения вне реформированных синагог. Таким же бюрократическим путем проведена была школьная реформа. Кон­систория предписала открывать в каждом городе по одной школе, где религию и библейский язык должен преподавать учитель-еврей, а общеобразовательные предметы («немецкое обучение») — христи­анин. Частное обучение в старых «хедерах» запрещалось. В 1810 г. в Касселе были открыты первое начальное училище нового типа и се­минария для подготовки учителей. Все эти нововведения требовали больших расходов, для покрытия которых приходилось увеличивать обложение общин. Податное отягощение, в связи с недовольством новыми порядками, вызвало много жалоб со стороны общин.

Но уже близился конец эфемерного королевства Вестфален: оно пало вместе с Наполеоном (1813), а с ним распалась и вся новая орга­низация еврейства. Коротка была эра полной эмансипации: едва шесть лет просуществовал вестфальский оазис равноправия на тер­ритории Германии. Свободно вздохнули в этот короткий промежу­ток два десятка тысяч евреев, раскрепощенных, превращенных из «терпимых» в граждан. Многие шли на этот огонек свободы: из от­сталых стран Германии группы бесправных переселялись в Вестфален. Коротка была и эра внутренних реформ, предпринятых Якобсо­ном. Они, впрочем, были обречены на неудачу и помимо политичес­кого кризиса. У Якобсона было одно хорошее побуждение: путем реформ облагообразить духовную жизнь евреев, сделать ее более привлекательною для нового поколения «образованных», которых отталкивали от еврейской общины и синагоги их обветшалые фор­мы. Но рядом с этим побуждением стояло другое, обращенное к внеш­нему миру: желание переделать на немецкий лад синагогу, школу, общинный строй с целью импонировать христианам. Не замечая более глубоких причин отпадения образованного класса, Якобсон все надежды возлагал на церемониальные реформы, проводимые вдобавок сильною рукою бюрократии. Он превратил консисторию в фабрику реформ, которые навязывались общинам, и не обращал внимания на протесты недовольных. Как большинство деятелей той революционной эпохи, Якобсон не понимал способа эволюционной реформы, идущей от исторических корней. Подобно Фридлендеру и другим вождям нового еврейства, он отрицал идею еврейской наци­ональности, и вся его работа сводилась к поверхностному компро­миссу между безверием и верою, «очищенною» по последней моде.