Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 2

В те годы, когда один потомок марранов стремился слить иудаизм с самоновейшими течениями европейской мысли, тысячи других потомков марранов, некогда нашедших убежище в Алжире, вошли в состав французского еврейства. Присоединение Алжира к Франции и сопровождавшие его войны с туземцами (1830—1837) сначала внесли ужас смерти в среду алжирских евреев, которые метались между завоевателями и туземцами-мусульманами и получали удары с обеих сторон; но когда французское оружие победило, еврейскому населению в темном царстве мусульманских деспотов блеснул свет свободы. Сорок тысяч евреев Алжира, униженные веками рабства, не могли, конечно, сразу приобщиться к культуре своих западных братьев, но среди сефардской части населения, составлявшей большинство в крупных городах (туземные арабские евреи ютились преимущественно в деревнях или вели жизнь номадов), наметилось движение в сторону европеизации. В общинах городов Алжир (до 7000 душ), Оран (ок. 5000), Константина (400) и Тлемсен (3000) толчок к этому дали пионеры из Франции (Исаак Алтарас из Марселя, прокурор суда в Алжире И. Коген и др.). В 1844 г., когда вышел новый закон о консисториях, еврейская колония в Алжире была тоже втянута в эту организацию: в городе Алжире была учреждена главная консистория, а в Оране и Константине провинци­альные консистории по типу французских. Этот закон сократил пре­жнюю автономию общин, имевших свой раввинский суд, но при пре­жнем деспотическом строе общинное самоуправление было так при­митивно, что народ не много потерял от этой замены. Алжирское еврейство шло навстречу своей эмансипации, которая наступит в еледующую эпоху.

§ 30. Новый строй в Голландии и возврат к старому в Италии

Из стран, находившихся до 1814 года под владычеством или протекторатом Франции, эмансипация евреев вполне удержалась только в Нидерландах, т.е. в Голландии и отделившейся от нее в 1830 г. Бельгии [28]. Восстановление Оранской династии в Голландии не повлекло за собою никаких изменений в либеральной конститу­ции королевства. В самом составлении новой конституции 1814 года участвовал еврейский политик прошлой эпохи Карл Ассер, чинов­ник министерства юстиции и председатель главного управления ев­рейских общин Голландии (том I, § 24). Освобожденные от полити­ческих забот, от борьбы за эмансипацию, голландские евреи могли отдавать свои силы внутренней работе в общинах. Наполеоновские консистории были упразднены, а с ними прекратилась централиза­ция управления в Амстердаме. Новый общинный статут 1817 года восстановил власть раввинов и выборных старшин; последние носи­ли титул «парнасим» в больших общинах и «мангигим» в малых. В двух крупнейших общинах, Амстердаме и Гааге, еще сохранилось деление на ашкеназов и сефардов, и каждая группа имела свои особые синагоги, но в прочих местах (Роттердам, Гронинген и др.) существовали только ашкеназские синагоги. Вообще сефардское меньшинство (около 7% ев­рейского населения) все более утрачивало свое влияние в общественной жизни. Вождем голландского еврейства был в ту эпоху Карл Ассер, пре­зидент учрежденной в Амстердаме Главной комиссии по делам еврей­ских общин (Hoofdcommisie). Эта комиссия, состоявшая из семи упол­номоченных от главных общин, являлась посредницей между еврейским населением и правительством. Через нее правительство старалось на­саждать государственную школу в еврейских общинах и распростра­нять государственный язык среди масс, где обиходным языком все еще был «еврейско-немецкий». Но в Голландии переход от старого к новому не совершался с такой быстротой, как в Германии. Реформа­ционное движение не нашло почти никакого отклика в Нидерлан­дах; только в некоторых синагогах проповеди читались на голланд­ском языке (в Бельгии на французском). Традиционный хедер и иешива медленно уступали место общеобразовательной школе. К концу эпохи появились зародыши литературы на голландском языке: вы­шло несколько ежегодников («Jaarboeken voor Israeliten», Hague, 1835—1840; «Het Nederlandsche Israelit», 1843); утрехтский юрист Г. Я. Коенен напечатал первую историю евреев в Нидерландах на языке страны («Geschiedenis der Joden in Nederland», 1843), брюссельский раввин Элиаким Кармоли, выходец из Эльзаса, написал несколько компилятивных книг по еврейской истории и литературе на фран­цузском языке («Histoire des medecins juifs», Bruxelles, 1844; «Itineraires de la Terre Sainte des 13-17 siecles», 1847, и др.).

Свойственный голландским евреям консерватизм сказался и в области экономической. Они не обнаружили той подвижности и приспособляемости к новым обстоятельствам, как их германские бра­тья. В Амстердаме еще преобладала своеобразная домашняя индуст­рия: обработка алмаза и драгоценных камней, как бы монополизированная евреями. Многие по-прежнему занимались биржевым маклер­ством и колониальной, в особенности табачной, торговлей. В про­винции была развита торговля скотом. В бедном же классе еще удер­жалась мелкая торговля в своих старых формах.