«Мы будем вас лишать элементарнейших прав человека и гражданина: свободы передвижения и выбора профессии, права на образование и на государственную службу, но вы не должны ни в малейшей степени уклоняться от своих гражданских обязанностей!» — таков был односторонний договор, который правительство установило с еврейством. Это ярко демонстрировалось в деле отбывания воинской повинности. Русский закон уже давно умудрился и здесь усугубить для евреев тяжесть повинности: их принимали на военную службу с такими физическими недостатками, которые христиан освобождали от службы (при меньшем росте и объеме груди); часто на службу принимались даже единственные сыновья, кормильцы семьи или матерей-вдов. Служа в армии, еврей всегда оставался «нижним чином» и никогда не мог дослужиться до офицерского чина. Как бы в насмешку над евреями-солдатами, их после окончания службы лишали права жительства даже в тех местах вне «черты оседлости», где они служили, и выгоняли обратно в губернии гетто (правом повсеместного жительства пользовались только старые «николаевские» солдаты и их дети). При таком «поощрении» патриотизма правительство еще имело смелость постоянно обвинять евреев в «уклонении от воинской повинности». Что тенденция к такому уклонению существовала, не подлежит сомнению. Было бы противно человеческой природе, если бы люди, лишенные гражданских прав, чувствовали потребность жертвы ради отечества и не уклонялись бы от самой тяжелой государственной повинности. На деле, однако, и жалобы на недобор солдат оказались преувеличенными. Статистические исследования выяснили, что вследствие неправильной разверстки от евреев требовали ежегодно большее число солдат, чем полагается по процентному отношению их ко всему населению: в среднем евреев принимали на службу в количестве 12% от общего числа новобранцев «черты оседлости», между тем как еврейское мужское население составляло там лишь 11%. Не обращали внимания на то, что в списках призывных часто числились лица давно умершие, вследствие неправильной регистрации не исключенные из списков, а также эмигрировавшие в чужие страны. Ежегодная эмиграция евреев из России уменьшала в особенности число молодых людей призывного возраста; но власти полагали, что остающиеся обязаны служить в русской армии за своих братьев, ставших гражданами американской республики. В апреле 1886 г. появился указ об оштрафовании на триста рублей семейства еврея, не явившегося в день призыва к воинской повинности. Власти широко истолковали слово «семейство» в указе и в случае несостоятельности родителей призываемого взыскивали этот тяжелый штраф с его близких родственников.