Новгородские былины

Город рос на обоих берегах Волхова, вблизи его истока из Ильмень-озера. Вниз по реке, через Ладожское озеро и Неву открывался выход в Балтийское море, связывавший Новгород с Западной Европой. Из Ильмень-озера по р. Мсте, короткому волоку и р. Тверце шел путь на Волгу, к Каспийскому морю. Из озера же, по р. Ловати вел проторенный путь в Поднепровье. Такое удачное географическое расположение сделало Новгород крупным центром древнерусской и международной торговли. Именно здесь и стал возможен эпический герой купец Садко.

Волхов представлял собой естественную ось города, его главную внутреннюю коммуникацию. Река была свидетелем, даже, пожалуй, непосредственным участником едва ли не всех обыденных и значительных событий в истории Новгорода. Это отмечено и новгородскими былинами. На мосту через Волхов дрался с новгородцами Василий Буслаев, а потом по Волхову он отправился на богомолье в Иерусалим. С рекой и озером прямо связаны, по некоторым былинным вариантам, сказочные приключения Садка, в подводном царстве ему даже случилось заключить мнимый брак с девушкой, персонифицирующей реку Волхов.

На левобережной, Софийской, стороне города центром был детинец с каменным Софийским собором и резиденцией архиепископа. Детинец в направлении с юга на север окружали Людин (Гончарский), Загородский и Неревский концы города. Центр правобережной, Торговой, стороны составляли Княжой двор (Ярославово дворище) и Торговище (Торг) с расположенными по соседству постоянными резиденциями купеческих объединений из Западной Европы и соседних городов (дворами Готским, Датским, Псковским, Тверским). Их окружали в направлении с юга на север Славенский и Плотницкий концы. До второй половины XII в. существовало только три конца: Славенский, Людин и Неревский. Затем к ним прибавился Плотницкий конец, а столетие спустя — и Загородский.

В первые века своей истории социальная жизнь Новгорода, вероятно, почти ничем не отличалась от жизни других городов Киевской Руси. Город пережил идеологические конфликты в связи с принятием из Киева княжеского языческого культа, а затем и христианства, пережил межэтнические смуты, ломку и адаптацию дедовских общинно-вечевых устоев, создание нового общественного устройства, подчинение сильной княжеской власти на месте и далекому Киеву. Однако в Новгороде, видимо, меньше тратилось сил и средств на войны, чем на беспокойном юге; в нем, видимо, активнее поэтому развивались ремесла, росла торговля с ближними и дальними соседями, шел процесс умножения богатств и освоения новых обширных территорий. Осознание своей силы привело социальную верхушку Новгорода к борьбе за автономию, несомненно поддержанную другими социальными группами. С XII в. Новгород стал республикой, в которой приглашаемому со стороны князю принадлежала исполнительная власть, обусловленная лишь в определенных «рядою» (договором) сферах.

Классическим периодом истории Новгорода считается XII—XV вв. Учитывая характер новгородских былин, есть основания полагать, что они создавались именно в этот период, скорее ближе к его верхней границе.

Система социального устройства Новгорода была довольно сложной и противоречивой. Ее динамика — отнюдь не всегда поступательного изменения, ее механизм разрешения социальных конфликтов и отношения между разными группами даже в пределах одного класса (например, бояр или купцов) еще не изучены в достаточной степени. Похоже, что в Новгороде постоянно существовало несколько центров (институтов) власти, подкрепляемых, в свою очередь, различными неформальными социальными объединениями. Силу каждого из них ослабляла очень заметная тенденция к социальному равновесию («миру»), жесткая регламентация правил социальных отношений и противодействие других центров власти.

Важным общественным институтом Новгорода долгое время была власть князя, сведенная в конце концов к роли наемного военачальника.

Белое духовенство во главе с архиепископом — дом святой Софии — нередко выступало посредником и миротворцем в постоянных конфликтах социальных классов и группировок и постепенно превратилось едва ли не в самого крупного землевладельца республики. С белым духовенством на разных поприщах и все успешнее конкурировало черное духовенство, институт монастырей во главе с архимандритом, избиравшимся на общегородском вече, причем некоторые новгородские монастыри со временем стали проводниками политики Москвы. О значении духовенства в общественной жизни Новгорода напоминает колоритный образ старчища Перегрюмища (от слова «пилигрим») в былине о Василии Буслаеве.