Новгородские былины

Существенное значение в жизни города имела система кончанской администрации. Она образовалась преимущественно на базе боярских фамилий (кланов) каждого из концов города. Быть может, выделившиеся из былой родо-племенной верхушки, некоторые боярские фамилии, к числу которых былина относит и Василия Буслаева, владели в черте города крупными земельными участками, где подчас имелось по несколько усадьб со множеством жилых зданий и хозяйственных построек. На территории боярских усадьб, помимо челяди, приказчиков, наемных воинов и даже «своих» священников, жило немало зависимых от бояр вотчинных ремесленников: возможно, отголоском этого положения является упоминание в одном из вариантов былины того, что на призыв Василия Буслаева к нему «идут шильники, мыльники, игольники» (Ончуков ПБ, № 88). Многочисленное население боярской усадьбы представляло собой внушительную силу, способную оказать своему патрону помощь, включая военную, в бесконечных внутригородских спорах и конфликтах. О необходимости иметь дружину говорит Василию Буслаеву мать:

Прибирай-ка собе дружину хоробрую,
Чтоб никто ти в Новеграде не обидел.

(Рыбников, II, № 169, с. 466)

В борьбе между кончанскими группировками, как правило, решалось, кого следует избрать на разные выборные должности, в том числе и посадником, главным администратором Новгорода, к которому не очень последовательно переходили прерогативы князя.

Результаты археологических раскопок последних десятилетий побудили ряд ученых весьма радикальным образом пересмотреть вопрос о вечевом народоправстве и характере социальных отношений в Новгороде[19]. Ныне стали говорить о преобладающей, если не исключительной, социальной роли боярских фамилий, считая, что боярская патронимия являлась «главной ячейкой» социальной организации Новгорода. Эта категоричная экстраполяция основана главным образом на результатах сравнительно небольших раскопов, точнее, преимущественно раскопа в Неревском конце города. Относясь с должным уважением к конкретным результатам многолетних археологических работ, о чем свидетельствует их использование здесь, мы вместе с тем полагаем, что не следует абсолютизировать несомненно существенную социальную роль бояр в Новгородской республике. Абсолютизация верных в определенных пределах выводов уводит от поисков истины. Тенденцию к исключительно боярской олигархии или отдельные короткие периоды сугубо боярского правления, очевидно, нельзя отождествлять с окончательным установлением боярской олигархии к концу существования боярской республики. Именно торжество наконец утвердившейся боярской олигархии, как справедливо и неоднократно подчеркивал В. Л. Янин, отвратило другие социальные классы от бояр и ускорило падение Новгорода. Нет никакой «суровой» необходимости видеть роль бояр почти или вовсе в статичном состоянии и распространять заключения об их роли на всю территорию и на всю историю («глубину культурного слоя») Новгорода. Социальные интересы даже верхних слоев, даже одного новгородского боярства чаще, наверное, не совпадали, нежели совпадали. Конкретное соотношение сил в новгородском обществе и между разными центрами (институтами) власти скорее всего никогда не было однозначным, оно постоянно менялось, и его переменные качества еще предстоит открыть и проследить на протяжении истории Новгородской республики.

Вперемежку с боярскими усадьбами находились земельные участки, где жили купцы, землевладельцы-небояре, свободные ремесленники и др. (по грамотам и летописям, «житьи и черные люди»). Формально они делились на десять сотен и руководились избранными соцкими. Во главе соцких стоял выборный тысяцкий, деливший власть с боярским посадником. Система сотенной администрации, пока еще недостаточно изученная, существовала параллельно с системой кончанской администрации на протяжении всей истории республики. Она подкреплялась цеховыми объединениями ремесленников и купеческими товариществами (корпорациями). К числу последних относится самое раннее из них «Иваньское сто», объединение купцов-вощаников, образовавшееся в XII в. при церкви Ивана Предтечи на Опоках, что и поныне стоит близ Торга. Можно допустить, что пользующийся расположением водяного купец Садко бросал вызов не всему Новгороду, а его купцам.

Свободное население Новгорода — в не всегда определимых формах, в том числе и на вечах улицы, конца, города, — принимало участие в формировании органов самоуправления на всех уровнях от улиц и сотен (уличанские старосты и соцкие) до Совета господ и высших выборных должностей. Полноправные граждане, несомненно главным образом бояре и другие зажиточные люди, именовались «новгородскими мужами». Этому термину в былинах соответствует переосмысленное выражение «новгородские мужики». Обоим терминам придается характер этнического определителя, посредством которого выражалось этническое самосознание новгородцев[20].