Новгородские былины

Своеобразной общественной формой были объединения прихожан — братчины — при уличанской или кончанской церквах. Соответствующие престольные праздники отмечались прихожанами вскладчину, на общем пиру, который также назывался братчиной. По новгородским былинам из сборника Кирши Данилова, братчина справлялась на николин день и потому названа Никольщиной.

Ритуальные общественные пиры на Руси, как и в других странах, возникли, вероятно, еще до принятия христианства, а продолжали организовываться и в XX в. Первое упоминание о братчине известно по Ипатьевской летописи под 1159 г. и относится к событиям в Полоцке[21]. Всегда находилось много желающих прийти на пир. Однако, согласно обычаю, неоднократно подтверждавшемуся официальными грамотами, «незваным» категорически запрещалось приходить на братчину, а братчинам разрешалось прогонять всякого, кто являлся без приглашения. Судя по новгородским былинам из сборника Кирши Данилова, лишь большой взнос мог избавить незваного гостя от оскорблений и изгнания.

В братчине обычно пили брагу и пиво. Братчинное пиво называлось «кануном» (в переводе с греческого — «законный обед»). Для приготовления «кануна» все участники братчины приносили солод и ячменную или овсяную муку. Приношения ссыпались вместе, и долю каждого участника называли сыпью. Позже натуральная сыпь нередко заменялась деньгами: по текстам сборника Кирши Данилова, Василий Буслаев платит за своих товарищей сыпь немалую — «за всякова брата по пяти рублев», а Садко только за себя платит пятьдесят рублей.

Все организационные дела по братчине осуществлялись выборным братчинным старостой, который в былине о Василии Буслаеве из сборника Кирши Данилова ошибочно назван церковным старостой. Братчина считалась юридическим лицом, ей были подсудны все споры и конфликты, возникавшие на пиру: «А братьщина судить как судьи»[22]. На братчинах, видимо, широко обсуждались общественные и частные дела, вспоминались старые обиды и неразрешенные конфликты. Количество выпитого «кануна» подогревало страсти, отчего, как констатировала одна из многочисленных грамот, на братчинах «чинитца душегубства и татьба, и иных лихих дел много»[23]. По варианту из сборника Кирши Данилова, кулачный бой, переросший в борьбу Василия Буслаева со всем Новгородом, начался со случайной потасовки на братчине и последовавшего затем спора. На братчине же, по тексту из этого сборника, спорит с новгородцами Садко.

Многообразие форм общественной жизни при строгой ее регламентации, распространение грамотности и образованности среди всех классов общества, широкое знание социальной жизни «низовских» княжеств и других стран приводили к тому, что в Новгороде, видимо, раньше, чем в других местах Руси, стали задумываться над смыслом жизни, проблемами религии и церкви, характером социального устройства, взаимоотношениями между личностью и обществом. «Новгород был одним из наиболее крупных рассадников предвозрожденческих настроений»[24]. В нем постоянно рождались ереси. Накал идеологических споров часто выходил за пределы сугубо «теоретической» полемики, и борьба перебрасывалась на улицы, на мост через Волхов, куда сбрасывали побежденных противников.

Быть может поэтому в новгородской эпической традиции появляются герои, определенно противопоставляющие себя обществу. И вместе с тем как ограниченны они в своем противопоставлении! В этой ограниченности, пожалуй, сильнее, нежели в конкретных реалиях, проявляется истинный историзм новгородских былин. Этих эпических героев беспокоит необходимость изменения собственной социальной значимости, но не жгучая потребность изменения общественных условий, самого общества.

Не удовлетворенный своим положением в условиях, заранее все предопределяющих, Василий Буслаев находит выход для своей удали и силы лишь в том, чтобы вызвать на бой весь город. И, победив, он не знает, что делать со своей победой. Получив баснословное богатство от волшебного покровителя, Садко способен только на то, чтобы померяться богатством со всем Новгородом. Проиграв, он спешит уйти в море, чтобы снова получить поддержку от своего покровителя и, видимо, снова возвыситься. Хотен Блудович мстит за оскорбление, нанесенное его матери, он готов сражаться с кем угодно и побеждает, но лишь для того, чтобы уравняться со знатными фамилиями путем получения богатства в виде выкупа и брака с невестой из богатой семьи.

III

Мы знаем о новгородских былинах главным образом по их севернорусским вариантам. Север же становился русским по мере того, как он осваивался и заселялся прежде всего новгородцами.