Новгородские былины

Роль Николы тут минимальна: Садок лишь препоручает ему «понести» для бога сундук с казной. Необходимость во встрече с подводным царем, становившаяся лишней уже у Н. П. Шалькова (№ 39), отпала полностью. Для новообращенного православного даже упоминание подводного царя, наверное, могло быть чем-то еретическим.

41. Садко. Печатается по тексту сб.: Григорьев, II, № 24 (236). Записано А. Д. Григорьевым в 1901 г. от Егора Дмитриевича Садкова, примерно 60 лет, в д. Не́мнюга, на одноименном правом притоке р. Ку́лой в нижнем течении. Публикуемый текст собиратель сопроводил замечанием: «Старину о Садке Е. Д. Садков считал своим долгом знать в виду носимой им самим фамилии» (там же, с. 190).

В тексте Е. Д. Садкова отражен второй сюжет и частично третий. По характеру версии он близок к печорским записям, а своим началом (хвастовство в царевом кабаке) — с донскими вариантами.

Центральная роль в старине отведена загадочному «стару матеру человеку». Неясно, кого подразумевал под ним певец, а собиратель его об этом не спросил. Судя по содержанию, это мог быть христианский бог (пречистый Спас) или святой Никола. Однако христианскому персонажу здесь отведена роль сказочного чудесного помощника: в обмен за обещание поставить церковь он указывает герою, где можно найти клады подземельные (ср. № 38—39) и тем решить спор с Новгородом в свою пользу. Таким ходом повествования, не встречающимся в других вариантах былины, текст получил сюжетное завершение. История о пребывании героя в подводном царстве тут оказалась излишней.

42. Садков корабль стал на море. Печатается по тексту сб.: Кирша Данилов, с. 230—235 (= Киреевский, вып. 5, с. 41—47). Место записи неизвестно. Текст записан лучше, нежели первый вариант из этого же сборника (см. выше, № 31), быть может, даже с голоса, но и на нем сказалось влияние аканья записывавшего человека. Он содержит только третий сюжет. Подобно первому варианту из этого сборника, текст тоже, по-видимому, прошел через поволжскую редакцию и потому отличается от северных записей трактовкой некоторых эпизодов. В нем имеется поволжская лексика (слова «ярыжки», «бусы» и др.), не характерная для эпической традиции Русского Севера.

Необычна жеребьевка, в ходе которой Садко бросает в воду то хмелевое перо (видимо, лист), то булатную палицу. Таким образом перефразируется одна из славянских фольклорных формул невозможного. Самая ранняя и наиболее краткая фиксация этой формулы запечатлена на страницах «Повести временных лет» под 985 г. Там она вложена в уста волжских болгар (тюрок), поклявшихся при заключении мира с князем Владимиром: «Толи не будет межю нами мира, оли камень почнеть плавати, а хмель почнеть тонути»[137]. В фольклорных текстах эта формула невозможного обычно перефразируется. Так, в одной словацкой песне балладного типа молодой пан предлагает девушке пустить перо[138] по воде: если оно пойдет ко дну, пан возьмет девушку замуж. Та пускает перо, умоляет перо пойти ко дну, но оно не тонет. Тогда пан советует пустить по воде камень: если камень поплывет, то девушке быть хозяйкой в его доме. Девушка, наконец, догадалась, что пан просто насмехается над ней...[139]

Возвращаясь к комментируемому тексту, отметим ту странность, что певец отправил Садка плыть по морю на золотой «ша́хмотнице» (шахматной доске).

Только в этом тексте встреча Садка с морским царем происходит не в подводном царстве, а где-то на берегу, в огромной избе. Выше отмечалась перекличка этого момента повествования с эпизодом плавания к чудесному острову в карельском пересказе былины. Вместе с тем нельзя исключать и другое: певец, видимо, уже не верил в то, что человек под водой может себя чувствовать так же, как и на земле.

В отличие от первого варианта из этого же сборника в нем Садко — гусляр и, похоже, новгородец, а не пришлый человек. Он не знает покровительства Волги-реки и Ильмень-озера. Певец этого текста знает Волх-реку и море Хвалынское (Каспийское). Поэтому нам кажется, что оба текста из сборника Кирши Данилова нельзя приписать одному певцу, хотя они и прошли через одну промежуточную область бытования — Поволжье.

43. Садко богатый купец. Печатается по тексту сб.: БН и НЗ, № 95. Записано В. Г. Таном-Богоразом в 1895 г. от Михаила Соковикова, по прозвищу Кулдарь, в д. Коретово на нижней Колыме. По нашему мнению, собиратель работал с М. Соковиковым сугубо как регистратор, поэтому мы ничего не знаем ни о предшественниках сказителя, ни о его отношении к собственным текстам, ни о характере тогдашней традиции колымских казаков.