Новгородские былины

Мотив ловли трех златоперых окуней — с той же подчеркнутой случайностью событий — факультативно встречается также в контаминированной по составу колядке, величальной хозяину дома, широко известной среди восточных славян. Ареал мотива ловли трех чудесных окуней в составе этой колядки, однако, ограничен — за единственным исключением — северной Белоруссией и прилегающими районами Латвии и Псковщины, т. е. местами, пограничными в прошлом с Новгородской метрополией. За пределами этого ареала колядку с мотивом ловли трех окуней записывали, насколько известно, лишь один раз — в Пермской губ. от певицы, мать которой, по преданию, еще девочкой вывезли туда из Черниговской губ.

Библиография вариантов колядки с мотивом ловли трех чудесных окуней: Зімовыя песні. Калядкі і шчадроўкі. Укладанне, сістэматызацыя тэкстаў, уступны артыкул і каментарыі А. І. Гурскага. Мінск, 1975, № 199—202, 205, 208, 209, 212; Макашина Т. С. Песни и сказки русского населения Латгалии. — В кн. Фольклор русского населения Прибалтики. М., 1976, с. 97; Архив Института этнографии АН СССР, ф. 1, ед. хр. 116, зап. Т. С. Макашиной в 1966 г. в д. Ляхово Заситинского с/с Псковской обл.; Кривошапкин И. Я. Словарь Верхо-Турского у. Пермской губ. Пермь, 1910, с. 791—792.

Распространение мотива ловли чудесных окуней в составе колядки свидетельствует о давности его бытования и его занесении на Русский Север из более южных районов.

6. [Женитьба у водяника]. Печатается по тексту сб.: Рыбников, III, с. 194—196. Записано П. Н. Рыбниковым в начале 1860-х годов в Заонежье. Текст опубликован собирателем отчасти в его собственном изложении. В нем представлена местная обработка довольно популярной былички «Проклятая девушка» (Андреев, № *813 А).

По своему характеру быличка выступает своеобразной антитезой третьей части былины «Садко», что не мешало обоим произведениям активно бытовать в одних и тех же местах. Впрочем, на Русском Севере, судя по ареалу и числу записей, быличка о женитьбе у водяного (баенного, лешего или просто черта) бытовала, пожалуй, активнее былины и известна до сих пор. Но мы не располагаем сведениями о том, как исполните ли, знающие оба эти произведения, соотносили их между собой в тех случаях, когда они не допускали влияния былички на былину.

Публикуемый текст примечателен ролью «суседки», несомненной ведуньи. Мотив подмены и узнавания настоящей невесты в той форме, как он изображен в быличке, соответствует одному из моментов восточнославянской свадебной обрядности: в самых разных районах, но не повсеместно, когда жених приезжал за невестой, чтобы везти ее к венцу, ему выводили по очереди или одновременно несколько женщин с закрытыми лицами и предлагали опознать свою суженую. По известным случаям фиксации, узнавание невесты чаще всего совершалось «в шутку», что свидетельствует об отмирании этого свадебного действа.

Одним из мест действия в публикуемом тексте назван Новгород, в чем мы склонны видеть по меньшей мере отголосок древних связей Заонежья с Новгородом, если не факт занесения этой версии из Новгородской метрополии.

7. [Женитьба на проклятой девушке]. Печатается по тексту, любезно предоставленному Г. Г. Григорьевой в наше распоряжение. Текст публикуется впервые. Магнитофонная запись Г. Г. Григорьевой в феврале 1977 г. от Ивана Михайловича Устинова, 89 лет, в районном центре Сива Пермской обл. Иная версия былички «Проклятая девушка» (Андреев, № *813 А), интересная рядом уникальных элементов повествования.

При расспросах рассказчик и его жена Прасковья Васильевна дополнили быличку пояснениями. Так, по их мнению, у чертей «стеклянные дома-те в воде-то. Вода никакая нету у них». Эти дома помещаются «в берегах»: ср. жилище водяного хозяина «под дном» в некоторых вариантах былины «Садко» и карельской сказке (см. прим. к № 34). Их обитательницы носят шелковую одежду — «все горит», «они еще лучше нас ходят».

Только по этой быличке нам известен способ опознания обитательниц подводного мира по теплу или холоду рук. Теплые руки — у проклятых девушек из земного мира, студеные руки — у девушек из подводного мира.

Оригинально описано узнавание двойника проклятой девушки. Протаскивание двойника через дыру в полевой меже — это перенесение в текст былички описания способа лечения больного ребенка, общеславянского по происхождению и довольно распространенного еще в начале XX в.[155] Принадлежность к нечисти здесь приравнивается к заболеванию.

8. [Муж идет за женой в Ильмень-озеро]. Печатается по тексту сб.: Рыбников, III, с. 196—197. Записано П. Н. Рыбниковым в начале 60-х годов XIX в. в Заонежье. Текст опубликован собирателем в его собственном изложении. Упоминание Новгорода и Ильмень-озера свидетельствует о былых связях Заонежья с ними.