Новое царство

Он бродил взад и вперед по причалу, пытаясь найти выход из своего затруднительного положения. Как раз в тот момент, когда Хуэй подумал, что решения нет, он почувствовал, как чья-то рука потянула его за халат. Он посмотрел вниз и был потрясен, увидев знакомое лицо. Мальчик, который сопровождал его во время побега из Лахуна на лодке грязного торговца Адома, ухмылялся ему.

- Ты еще жив, - сказал он.

- Нужно много усилий, чтобы убить такую канавную крысу, как я, - ответил Хуэй, ухмыляясь в ответ.

Лицо мальчика было покрыто синяками, без сомнения, от тыльной стороны руки его хозяина. Хуэй присел на корточки, его собственные тревоги на мгновение исчезли.

- Что для тебя Адом?- спросил он. - Хозяин? Отец?

Мальчик пожал плечами. - Он - это все, что я когда-либо знал.

- У тебя есть имя?

- Адом говорит, что оно мне не нужно. Мальчик - это достаточно хорошо для меня.

Хуэй почувствовал прилив жалости к парню.

- Я дам тебе имя, - Он на мгновение задумался, затем сказал: - Тау. Это означает “лев”.’

- Тау?

- Храни это в своем сердце. Ты будешь львом до конца своей жизни.

Мальчик просиял так, словно Хуэй подарил ему все драгоценности Египта.

Пока он кипел от жестокости Адома, Хуэй почувствовал, как его осенило.

- Твой хозяин здесь?

- Пьяный, дремлющий у своих товаров, ожидающий уплаты налогов.

- Ты хочешь помочь мне преподать ему урок?

Тау не нужно было просить дважды, и вскоре он уже вел Хуэя к нижней пристани, где были пришвартованы лодки поменьше. Мальчик ткнул пальцем в сторону ветхой лодки Адома. Как только Хуэй запечатлел ее местоположение в своей памяти, он прошел на несколько шагов позади мальчика туда, где храпел его хозяин. Огромный живот Адома вздымался при каждом урчании; его короткие пальцы были сложены на груди, с уголков губ стекала толстая струйка слюны. Хуэй спрятался за грудой тюков, откуда мог наблюдать, как Тау претворяет в жизнь поспешно нашептанный Хуэем план.

- Адом! Адом! - закричал парень. - Кто-то пытается украсть ваши товары!

Даже будучи пьяным, торговец боялся потерять свой заработок. Он вскочил на ноги, размахивая руками для равновесия. Его мысли были на несколько шагов позади, в муках пьяного сна.

Низко опустив голову, Хуэй выскочил из своего укрытия и, по-видимому, случайно толкнул Адома, когда тот проходил мимо.

Торговец отлетел назад к краю причала, где на мгновение завис, его глаза расширились, когда до него наконец дошли мысли. Затем он перевернулся, плюхнувшись в реку. Тау смеялся, подбадривал и хлопал в ладоши, и Хуэю было приятно видеть такую радость в парне. Он хотел бы наказать Адома сильнее, но печальная правда заключалась в том, что Тау нуждался в своем хозяине так же сильно, как страдал от его руки. Мальчика, одинокого в этом мире, постигла бы гораздо худшая участь.

Из воды донеслись крики Адома. Моряки и торговцы бросились со всех сторон, кто-то, чтобы показать пальцем и посмеяться, кто-то, чтобы спасти торговца от утопления в потоке.

Хуэй поблагодарил Тау и помчался туда, где был пришвартован ялик Адома. Отбросив линь, он прыгнул в ялик и вскоре уже направлял его в воду.

- Теперь ты хорошенько подумай о том, какие страдания ты причиняешь", - пробормотал Хуэй, проходя мимо мокрого Адома, которого тащили на борт.

***

Наступила ночь, и горячий ветер пустыни остыл. Хуэй опустился в ялик, позволяя течению нести себя. Весла давались ему с трудом, но ялик был достаточно мал, чтобы грести обоими, опираясь то на одно, то на другое, по крайней мере, некоторое время. Но при такой скорости он почти иссякнет к тому времени, когда доберется до Лахуна по каналу.

В этот час река была спокойной. Водники причалили к берегам, чтобы отдохнуть до рассвета, когда можно будет отправиться в путь. Хуэй знал, что не может позволить себе такую роскошь. Плывя по течению, он пел песню, которой его научил отец, когда он был мальчиком, о том, что река похожа на саму жизнь, и вскоре он почувствовал, как слезы жгут его щеки.

Когда Хуэй увидел свечение в темноте, он подумал, что это игра лунного света. Но он увидел, что это был пожар где-то за краем плодородной земли.

Огонь преследовал его. Кому понадобилось разводить там костер в такой час? Караван? Ни один из торговых путей не проходил вблизи этой части реки. Конечно, не Сорокопуты. Если бы кто-то из них пережил ярость Тана, они прятались бы глубоко в пустошах, не привлекая к себе внимания. Это был кто-то, кого не волновало, увидят ли его - кто чувствовал себя комфортно в своей власти.

Хуэй направил лодку в сторону.

Когда он крался прочь от полей по каменистым склонам холма, он вдохнул знакомый запах и ухмыльнулся. Он был прав, но с этого момента ему придется действовать с абсолютной осторожностью.

Военный отряд гиксосов расположился в неглубокой долине на полпути вверх по склону холма.Открытый конец долины был обращен к реке - так он смог разглядеть костер. Ветерок снова донес до него мускусный запах лошадей. Это успокаивало его; он научился любить этих великолепных животных так же сильно, как гиксосы.