Новолуние

– Как ты себя чувствуешь? Нормально? Может, тебя нужно отвезти к врачу или что-то еще? – вздохнув, спросил он.

– Обо мне не беспокойся, – хрипло ответила я.

Джейкоб повернул голову и посмотрел на меня. Вокруг его глаз залегли красные круги.

– Ты неважно выглядишь.

– И чувствую я себя, похоже, тоже неважно.

– Пойду-ка я подгоню твою машину и отвезу тебя домой. Тебе, наверное, лучше быть там, когда вернется Чарли.

– Ладно.

Я равнодушно сидела на диванчике и ждала его. Из комнаты Билли не доносилось ни звука. Я чувствовала себя любопытной, сующей нос не в свои дела и исподтишка подсматривающей за чужим горем.

Джейк вернулся быстро. Рев двигателя моего пикапа разорвал тишину даже раньше, чем я ожидала. Без единого слова он помог мне встать с диванчика, обняв меня за плечи, когда я вздрогнула от порыва холодного ветра. Не спрашивая у меня разрешения, он устроился на водительском месте, а потом притянул меня к себе и крепко обнял. Я положила голову ему на грудь.

– Как ты доберешься домой? – спросила я.

– Я не собираюсь домой. Мы еще не поймали кровососку, забыла?

Я снова вздрогнула, но совсем не от холода. После этого мы ехали молча. Прохладный воздух окончательно разбудил меня. Голова стала ясной, и я очень быстро и напряженно соображала.

Что делать? Как поступить правильно? Теперь я не представляла свою жизнь без Джейкоба – мне претила даже сама мысль об этом. Он как-то незаметно стал составной частью моего существования. Но оставить все как есть… это же жестоко. Так ведь сказал Майк?

Я вспомнила, как хотела, чтобы Джейкоб был моим братом. Теперь я знала, чего мне хотелось на самом деле, – заявить на него свои права. Сейчас он обнимал меня совсем не по-братски. Мне было хорошо – тепло, уютно и привычно. Безопасно. Джейкоб был тихой гаванью. Я могла бы заявить на него права. Это было в моей власти.

Я знала, что мне придется все ему рассказать. Это единственный способ быть честной. Придется ему все объяснить, чтобы он понял, что я еще не пришла в себя, что он для меня слишком хорош. Он уже знал, что со мной случилось, и это его не удивит, но ему нужно знать, до какой степени я надломлена. Мне даже придется признаться, что я сумасшедшая, что я слышу голоса. Ему потребуется знать все, прежде чем он примет решение. Даже признавая подобную необходимость, я знала, что он примет меня, несмотря ни на что. Он ни секунды не будет сомневаться.

Мне придется смириться с этим и довольствоваться тем, что осталось, каждым крохотным осколком. Это единственный способ быть с ним честной. Буду ли я честной? Смогу ли? Разве так плохо постараться сделать Джейкоба счастливым? Даже если любовь, которую я к нему испытывала, была лишь слабым отголоском того, на что я способна, даже если мое сердце далеко, скитается и печалится о моем переменчивом Ромео, так уж ли это плохо?

Джейкоб остановил пикап у моего темного дома и заглушил двигатель, отчего сразу наступила тишина. Как и много раз до этого, он, похоже, читал мои мысли. Он обнял меня и крепко прижал к груди. И мне снова стало хорошо. Как будто я опять стала цельным существом. Мне показалось, что он думал о Гарри, но когда он заговорил, голос его зазвучал виновато:

– Извини. Я знаю, что ты чувствуешь совсем не то, что я, Белла. Но клянусь, я не в обиде. Я просто так рад, что с тобой все хорошо, что мог бы запеть, но это вряд ли кому-нибудь захочется услышать. – Он гортанно рассмеялся мне в ухо.

Дыхание у меня сбилось, резанув по стенкам гортани. Разве Эдвард, каким бы равнодушным он ни был, не захотел бы, чтобы я была счастлива, насколько это возможно в сложившихся обстоятельствах? Неужели у него не осталось достаточно дружеских чувств, чтобы пожелать мне хотя бы этого? Я подумала, что осталось. Вряд ли он будет в обиде, если я отдам немного любви, которой он сам не пожелал, моему другу Джейкобу. В конечном итоге, это будет совсем другая любовь.

Джейкоб прижался горячей щекой к моей макушке. Если бы я повернула лицо чуть в сторону, если бы прижалась губами к его оголенному плечу… Я нисколько не сомневалась, что произошло бы дальше. Все было бы очень легко и просто. И сегодня вечером не возникло бы никакой необходимости в объяснениях.

Но могла ли я сделать это? Могла ли предать свое опустошенное сердце ради спасения своей жалкой жизни? В животе у меня закололо, когда я думала, поворачивать ли мне голову.

И тут, так четко и ясно, словно мне угрожала смертельная опасность, бархатный голос Эдварда зашептал мне на ухо.

– Будь счастлива, – произнес он.

Я замерла. Джейкоб почувствовал, как я напряглась, и машинально отпустил меня, потянувшись к двери.

Погоди, захотелось сказать мне. Хоть минуточку. Но я так и сидела, не шевелясь, слушая эхо слов Эдварда у себя в голове.

В кабину пикапа ворвался холодный после грозы ветер.

– Ой! – вдруг вскрикнул Джейкоб, как будто кто-то ударил его в живот. – Вот ведь черт! – Он резко захлопнул дверь и одновременно повернул ключ в замке зажигания. Руки у него тряслись так сильно, что я не поняла, как ему это удалось.

– Что случилось?