Новолуние

Я размышляла, вышла ли бы она, в конце концов, замуж за Париса, чтобы порадовать и успокоить своих родителей. Нет, решила я, наверное, нет. Но, с другой стороны, в пьесе о Парисе говорится очень мало. Он же просто второстепенный персонаж – знатный, грозный и могущественный родственник герцога, за которого ее насильно хотят выдать замуж. А что, если в Парисе присутствовало нечто большее? Что, если бы Парис стал другом Джульетты? Самым лучшим другом? Что, если бы она могла лишь его одного посвятить во все подробности своего разрыва с Ромео? Если бы он оказался единственным, кто до конца понял бы ее и помог бы вернуться к нормальной жизни? Если бы он был терпеливым и добрым? Если бы окружил ее заботой? Если бы Джульетта знала, что без него она бы покончила с собой? Что, если он по-настоящему любил ее и хотел, чтобы она была счастлива?

А что, если бы она… любила Париса? Не как Ромео, никоим образом, об этом и речи быть не может. Но достаточно для того, чтобы тоже желать ему счастья?

В комнате раздавалось лишь ровное и размеренное дыхание Джейкоба. Как напеваемая ребенку колыбельная, как едва слышный шорох кресла-качалки, как тиканье старых часов, когда некуда и незачем спешить… Это был звук умиротворения и покоя.

Если бы Ромео действительно исчез, пропал безвозвратно, имело бы значение, приняла бы Джульетта предложение Париса или нет? Возможно, она бы постаралась довольствоваться тем, что ей осталось от прежней жизни, которую уже не вернешь. Вероятно, это стало бы счастьем, которого она сумела бы достичь.

Я вздохнула и тут же простонала, когда вздох буквально ободрал мне гортань. Я слишком основательно изучила пьесу. Ромео бы не передумал. Вот почему до сих пор помнят его имя, неразрывно связанным с ее: Ромео и Джульетта. Вот почему это гениальная трагедия. Никогда бы не снискала подобной славы пьеса, в которой брошенная Джульетта выходит замуж за Париса.

Я закрыла глаза и снова погрузилась в полудрему, уйдя мыслями от глупой истории, о которой мне больше не хотелось думать. Вместо этого я обратилась к реальным вещам – к прыжку с утеса и к тому, какой безмозглой затеей все это оказалось. И не только к прыжку, но и к мотоциклам и безответственным выкрутасам в стиле Ивела Книвела[2]. А если бы со мной случилось несчастье? Как бы пережил это Чарли? Случившийся с Гарри инфаркт внезапно открыл мне всю перспективу. Перспективу, в которую мне заглядывать не хотелось, потому что – если уж честно признаться – это означало бы, что мне придется изменить свои привычки и образ жизни. Смогу ли я так жить?

Возможно. Конечно, придется нелегко. На самом деле, будет невообразимо тяжело отказаться от своих видений и отбросить их, одновременно пытаясь стать взрослой. Но, вероятно, мне необходимо так поступить. И, наверное, я справлюсь. Если у меня будет Джейкоб.

Я не могла прямо сейчас принять подобное решение. Слишком много боли. Лучше подумать о чем-нибудь другом.

Пока я пыталась отыскать некую приятную тему для размышлений, у меня в голове крутились картины и образы моего сегодняшнего необдуманного трюкачества. Ощущение упругости воздуха при падении, чернота воды, стремительное течение и свирепые волны… Лицо Эдварда… На нем я задержалась надолго. Горячие руки Джейкоба, старающиеся вернуть меня к жизни… дождь, хлеставший из серо-лиловых туч… странный огонек на волнах… Было что-то знакомое в цветной вспышке на поверхности воды. Конечно же, это был не огонь…

Ход моих мыслей прервал звук ехавшего по уличной грязи автомобиля. Я услышала, как он остановился перед домом, как захлопали открываемые и закрываемые двери. Я хотела сесть, но потом решила этого не делать.

Я легко узнала голос Билли, но звучал он как-то необычно тихо, представляя собой скрипучее бормотание.

Дверь открылась, и зажегся свет. Я заморгала, на мгновение ослепнув. Джейкоб проснулся, хватая ртом воздух, и рывком вскочил.

– Извините, – буркнул Билли. – Я вас разбудил?

Мой взгляд медленно фокусировался на его лице, и когда я увидела его выражение, мои глаза наполнились слезами.

– О нет, Билли, только не это! – простонала я.

Он медленно кивнул, и лицо его посуровело от скорби. Джейк бросился к отцу и взял его за руку. От боли его глаза внезапно стали совсем детскими – это выглядело странно в сочетании с телом взрослого мужчины.

Сэм стоял позади Билли, проталкивая его каталку в дверь. Обычно хладнокровное выражение исчезло с его искаженного страданием лица.

– Мне очень жаль, – прошептала я.

Билли кивнул.

– Нам сейчас всем придется нелегко.

– А где Чарли?

– Твой отец остался в больнице вместе со Сью. Там надо… отдать массу распоряжений.

Я громко сглотнула.

– Вернусь-ка я лучше туда, – пробормотал Сэм и быстро скрылся за дверью.

Билли высвободил руку из ладони Джейкоба, после чего проехал в каталке через кухню к себе в комнату. Джейк пару мгновений смотрел ему вслед, а потом снова сел на пол рядом со мной и закрыл лицо руками. Я погладила его по плечу, стараясь найти подобающие моменту слова.

После долгого молчания Джейкоб взял мою руку и прижал ее к своей щеке.