Новолуние

– Нет, – холодно ответил Эдвард.

Она кивнула, улыбнулась мне и исчезла. Я дождалась момента, когда она не могла нас услышать.

– А она знает, что здесь происходит? – поинтересовалась я тихим хриплым голосом. Я медленно приходила в себя, дыхание выравнивалось.

– Да. Она все знает, – ответил Эдвард.

– И она знает, что они ее когда-нибудь убьют?

– Она знает, что такая возможность существует, – произнес он.

Это меня удивило. Лицо Эдварда оставалось бесстрастным.

– Она надеется, что они решат оставить ее при себе.

Я почувствовала, как кровь отливает у меня от лица.

– Она хочет стать одной из них?

Он коротко кивнул и впился в меня глазами, ожидая моей реакции.

– Да как она может? – содрогнулась я, прошептав эти слова скорее самой себе, нежели ища на них ответа. – Как она может смотреть, как люди проходят в тот жуткий зал, и желать стать частью этого?

Эдвард промолчал, но от моих слов его лицо дернулось.

Я всматривалась в его слишком красивые черты, пытаясь осознать произошедшее, и тут меня словно осенило, что я и правда нахожусь в объятиях Эдварда, пусть ненадолго, и что нас – по крайней мере не в эту секунду – не собираются убивать.

– О, Эдвард! – вскрикнула я и снова зарыдала. Реакция была глупее некуда. Слезы снова застилали мне глаза, я опять не могла разглядеть его лица – и это было непростительно. Но, по крайней мере, до заката время у меня точно оставалось. Все снова как в сказке, когда чудеса кончаются в назначенный час.

– Что с тобой? – спросил он, все еще тревожась и нежно поглаживая меня по спине.

Я обвила руками его шею – что самое плохое он мог сделать? просто оттолкнуть меня? – и еще крепче прижалась к нему.

– Это извращение – быть сейчас счастливой? – спросила я. Голос мой при этом дважды сорвался.

Он не оттолкнул меня, а прижал к своей твердой, как ледяная глыба, груди, так крепко, что мне стало трудно дышать, хотя легкие у меня работали нормально.

– Я знаю, что ты имеешь в виду, – прошептал он. – Однако у нас множество причин быть счастливыми. Во-первых, мы живы.

– Да, – согласилась я. – Это хорошая причина.

– Во-вторых, мы вместе, – выдохнул он. Дыхание у него было таким сладким и пьянящим, что у меня закружилась голова.

Я лишь кивнула, уверенная, что он не придает этому обстоятельству такого же значения, как я.

– И, если повезет, завтра мы по-прежнему будем живы.

– Надеюсь, – неуверенно сказала я.

– Прогноз вполне благоприятный, – заверила меня Элис. Она сидела так тихо, что я забыла о ее присутствии. – Мы меньше чем через сутки увидимся с Джаспером.

Счастливица Элис. Она могла с уверенностью смотреть в будущее.

Я долго не могла отвести глаз от лица Эдварда. Я смотрела на него, больше всего желая, чтобы будущее никогда не наступило. Чтобы эти мгновения тянулись вечно, а если нет, то чтобы я исчезла в тот же миг, когда они истекут.

Эдвард посмотрел на меня своими теплыми темными глазами, и было легко внушить самой себе, что он испытывает те же чувства. Так я и поступила. Я внушила это себе, чтобы продлить очарование.

Он провел пальцами по кругам у меня под глазами.

– Ты выглядишь очень усталой.

– А ты выглядишь испытывающим жажду, – прошептала я в ответ, вглядываясь в лиловые крапинки на его черных радужках.

– Это ровным счетом ничего не значит. – Он пожал плечами.

– Уверен? Я могла бы пересесть к Элис, – неохотно предложила я. Лучше бы он меня сейчас убил, чем отодвинулся бы от меня хоть на сантиметр.

– Не смеши меня, – вздохнул он, и меня обдало дивным ароматом. – Я никогда не управлял этой стороной своего характера лучше, чем теперь.

У меня был к нему миллион вопросов. Один из них прямо-таки вертелся у меня на языке, но я сдержалась. Я не хотела портить чудесные мгновения, хоть и выпавшие мне в неподходящей обстановке, в комнате, от вида которой меня тошнило, и на глазах у будущего чудовища.

Здесь, в его объятиях, было так легко поверить, что я ему нужна. Сейчас мне не хотелось думать о его мотивах. О том, вел ли он себя так, чтобы меня успокоить, пока мы все еще находились в опасности, или же просто чувствовал себя виноватым в том, что мы оказались в этом логове, или же испытывал облегчение от мысли, что не был виновен в моей смерти. Возможно, мы провели в разлуке достаточно времени, чтобы к этому моменту я еще не успела ему наскучить. Но все это не имело значения. Я чувствовала себя гораздо счастливее в результате самовнушения. Я неподвижно лежала в его объятиях, заново запоминая его лицо и внушая, внушая себе…

Он смотрел на мое лицо так, словно делал то же, что и я, пока они с Элис обсуждали, как будут добираться домой. Они говорили так быстро и так тихо, что я была уверена: Джина ничего не понимала. Я и сама половины не разобрала. Похоже, планировался еще один угон автомобиля. Мне вдруг стало интересно, вернулся ли желтый «Порше» к своему владельцу.

– А что они говорили о певицах? – в какой-то момент спросила Элис.

– La tua cantante, – произнес Эдвард. Его голос превращал слова в музыку.

– Да, именно, – подхватила Элис, и я на мгновение сосредоточилась. Я тоже хотела знать, что это означало.