Новолуние

Я почувствовала, как Эдвард пожал плечами.

– У них есть определение для тех, кто пахнет так же, как Белла для меня. Они назвали ее моей певицей – потому что ее кровь поет для меня.

Элис рассмеялась.

Я очень устала и глаза у меня слипались, но я боролась со сном. Я не собиралась терять ни секунды рядом с ним. Иногда, разговаривая с Элис, он вдруг наклонялся и целовал меня, – его гладкие, как стекло, губы касались моих волос, лба, кончика носа. И всякий раз при этом мое впавшее в долгую спячку сердце словно пронзало током. Казалось, его биение разносилось по всей комнате. Это был рай – дивные поцелуи посреди ада.

Я совершенно утратила чувство времени, и когда руки Эдварда сильнее обняли меня, а они с Элис настороженно взглянули в дальний конец комнаты, я запаниковала и вжалась в грудь Эдварда.

Сквозь двустворчатые двери вошел Алек, сверкая теперь уже ярко-красными глазами, но по-прежнему в безупречном темно-сером костюме без единого пятнышка, несмотря на дневную «трапезу». Он принес хорошие новости.

– Теперь вы можете уйти, – произнес Алек с такой теплотой в голосе, словно мы были давними друзьями. – Мы просим вас не задерживаться в городе.

Эдвард не стал утруждать себя притворной учтивостью и ответил ледяным тоном:

– Это проблем не составит.

Алек улыбнулся, кивнул и снова исчез.

– Идите по правому коридору за угол к первому ряду лифтов, – инструктировала нас Джина, пока Эдвард помогал мне подняться. – Вестибюль двумя этажами ниже выходит прямо на улицу. А теперь прощайте, – мило добавила она.

Мне стало интересно, хватит ли ее компетенции для того, чтобы спасти себе жизнь. Элис мрачно посмотрела на нее.

Я испытала облегчение, узнав, что есть другой выход. Я вряд ли бы вынесла еще один марш-бросок по подземелью.

Мы вышли через стильно и роскошно отделанный вестибюль. Я единственная оглянулась на средневековый замок с современным замысловатым бизнес-фасадом. Башню я отсюда не разглядела и от этого испытала облегчение.

На городских улицах по-прежнему бурлил праздник. Только-только начали зажигаться фонари, когда мы быстро зашагали по узеньким, мощенным булыжником проулкам. Над головой простиралось унылое сероватое небо, но здания стояли так плотно, что в городе казалось гораздо темнее.

Карнавальные костюмы и антураж также были темными. Длинный, развевающийся на ходу плащ Эдварда не так бросался в глаза, как мог бы обычным вечером в Вольтерре. Теперь появилось много других фигур в черных атласных накидках, а пластиковые клыки, которые я видела днем у ребенка на площади, похоже, стали очень популярными и среди взрослых.

– Вот комедия, – пробормотал Эдвард.

Я не заметила, когда исчезла шедшая рядом со мной Элис. Я повернулась, чтобы задать ей вопрос, но ее и след простыл.

– Где Элис? – в панике прошептала я.

– Она отправилась забрать твой багаж оттуда, где ты оставила его сегодня утром.

Я и забыла, что у меня есть зубная щетка. От этой мысли настроение у меня резко поднялось.

– Она заодно и машину угонит? – догадалась я.

– Нет, только после того, как мы выйдем из города. – Эдвард широко улыбнулся.

Путь к воротам показался почти бесконечным. Эдвард видел, что я вымоталась до предела, обнял меня за талию и поддерживал, пока мы шли.

Я вздрогнула, когда он провел меня через темную каменную арку. Тяжелая древняя решетка напоминала дверь клетки, грозя вот-вот упасть и запереть нас в западне.

Эдвард повел меня к темной машине, ждавшей с включенным двигателем в круге тени справа от ворот. К моему удивлению, он юркнул вместе со мной на заднее сиденье вместо того, чтобы сесть за руль.

– Извини, – виновато проговорила Элис, делая неопределенный жест в сторону приборной панели. – Выбор оказался небольшой.

– Все нормально, Элис, – широко улыбнулся Эдвард. – Не все же тебе «Порше-911» с турбонаддувом.

Она вздохнула.

– Наверное, придется себе такую купить. Чудо, а не машина.

– Я подарю ее тебе на Рождество, – пообещал Эдвард.

Элис повернула голову, лучезарно улыбаясь ему в ответ, и это меня напугало, потому что она уже неслась по темной извилистой дороге между холмов.

– Желтого цвета, – сказала она.

Эдвард крепко обнимал меня. В сером плаще мне было тепло и уютно. Даже больше, чем уютно.

– Теперь можешь поспать, Белла, – пробормотал он. – Все кончилось.

Я знала, что он имел в виду опасности и кошмары в древнем городе, но мне все-таки пришлось сглотнуть, прежде чем я сумела ответить:

– Мне не хочется спать. Я не устала.

Я соврала. Я просто не собиралась закрывать глаза. Машина освещалась лишь тусклым светом индикаторов на приборной панели, но я вполне могла видеть его лицо. Он прижался губами к ямочке у меня под ухом.

– Попытайся заснуть, – попросил он.

Я покачала головой.

– Ты все такая же упрямая, – вздохнул он.

Я действительно упрямилась. Я сражалась с отяжелевшими веками и победила.