Новолуние

Да уж, я явно зашла слишком далеко. Наверное, я ошиблась, позволив своему воображению так разыграться. Ладно, «позволив» – слово не совсем подходящее. Я заставила его разыграться, перегрузив галлюцинациями, – и вот теперь рассудок изменил мне.

Менее чем через полсекунды мне вдруг пришло в голову, что, пока я не в своем уме, я вполне могла бы наслаждаться видениями, если только они будут приятными. Я снова открыла глаза – Эдвард сидел на прежнем месте, и его прекрасное лицо находилось всего лишь в нескольких сантиметрах от моего.

– Я тебя напугал? – тихо и озабоченно спросил он.

Все было прекрасно, если это действительно было видение. Лицо, голос, запах – все это было куда лучше, чем тонуть. Прекрасный плод моего воображения встревоженно наблюдал за переменами в моем лице. Радужки у него были черные как ночь, с какими-то лиловыми разводами. Это меня удивило: моего воображаемого Эдварда обычно кормили куда лучше.

Я пару раз моргнула, отчаянно пытаясь припомнить последнее событие, в реальности которого была уверена. Элис тоже присутствовала в моем сне, и я не могла вспомнить, действительно ли она вернулась. Мне казалось, что она вернулась в тот день, когда я чуть не утонула…

– О господи! – прохрипела я. От долгого сна в горле пересохло.

– Что такое, Белла?

Я нахмурилась и с грустью посмотрела на него. Его лицо стало еще более озабоченным.

– Я умерла, да? – простонала я. – Я все-таки утонула. Черт! Черт! Черт! Чарли этого не перенесет.

Эдвард тоже нахмурился.

– Ты не умерла.

– Тогда почему я не просыпаюсь? – изумилась я, вскидывая брови.

– Ты уже проснулась, Белла.

Я покачала головой.

– Конечно, конечно. Ты хочешь, чтобы я в это поверила. А когда я действительно проснусь, все станет гораздо хуже. Если вообще проснусь, чего не случится, потому что я умерла. Какой кошмар. Бедный Чарли. Бедные Рене, Джейкоб… – Я умолкла, придя в ужас от того, что натворила.

– Я могу понять, что ты принимаешь меня за кошмар. – Он мрачно улыбнулся. – Однако я и представить себе не могу, что ты могла натворить, чтобы оказаться в аду. Ты что, совершала убийства, пока меня не было?

Я поморщилась.

– Разумеется, нет. Окажись я в аду, ты не был бы рядом со мной.

Он вздохнул.

В голове у меня понемногу прояснялось. Я неохотно перевела взгляд с его лица на тьму за открытым окном, потом снова посмотрела на него. Я начала припоминать подробности… и почувствовала, как легкий, незнакомый прилив крови согревает мне кожу на скулах, когда до меня стало медленно доходить, что Эдвард действительно, по-настоящему рядом со мной, а я трачу время, корча из себя идиотку…

– Значит, все это произошло на самом деле? – Было почти невозможно представить мой сон как реальность. Эта мысль просто не укладывалась у меня в голове.

– Смотря что. – Улыбка Эдварда по-прежнему оставалась мрачной. – Если ты о том, что нас едва не прикончили в Италии, то да.

– Вот ведь странно, – задумчиво произнесла я. – Я действительно ездила в Италию. А ты знал, что я никогда не забиралась на восток дальше Альбукерка?

Он закатил глаза.

– Может, тебе надо еще поспасть? Ты что-то не то говоришь.

– Я уже отдохнула. – Все теперь начало проясняться. – Который час? Долго я спала?

– Сейчас начало второго ночи. Значит, около четырнадцати часов.

Пока он говорил, я потянулась – все тело затекло.

– А Чарли? – спросила я.

Эдвард нахмурился.

– Он спит. Тебе, наверное, нужно знать, что сейчас я нарушаю правила. Ну, не в формальном смысле, поскольку он сказал, чтобы я не смел переступать порога этого дома, а я пролез через окно… Но все же смысл его слов был более чем ясен.

– Чарли запретил тебе здесь появляться? – спросила я с недоверием, быстро перерастающим в ярость.

Глаза его погрустнели.

– А ты ожидала чего-то другого?

Мои глаза вспыхнули от злости. Придется поговорить с отцом – наверное, это станет прекрасной возможностью напомнить ему, что я уже совершеннолетняя. Особого значения это, конечно, не имело, однако дело в принципе. А очень скоро вообще исчезнут все причины для запретов. Я принялась думать о более приятных вещах.

– Так в чем история? – спросила я. Мне было по-настоящему интересно, однако я отчаянно пыталась свести все к непринужденному разговору, чтобы взять себя в руки и не спугнуть его неистовым, страстным желанием, бушевавшим во мне.

– Ты о чем?

– Что я скажу Чарли? Как объясню, что я исчезла на… а сколько вообще меня не было дома? – Я стала мысленно считать.

– Всего три дня. – Глаза его сощурились, но теперь он улыбался мне более естественно. – На самом деле, я надеялся, что у тебя найдется правдоподобное объяснение. У меня его нет.

– Потрясающе, – простонала я.

– Ну, может, Элис что-нибудь придумает, – предположил он, пытаясь меня успокоить.

И я успокоилась. Какая разница, с чем мне придется столкнуться потом? Каждая секунда, пока он здесь – так близко, с дивным лицом, светящимся в отблеске слабого мерцания цифр на дисплее будильника, – драгоценна, и ее нельзя терять.