Новолуние

– Ладно, сама напросилась, – прорычал он, гневно сверкая глазами. – Уж если хочешь кого-то обвинить, почему бы не ткнуть пальцем в грязных, вонючих кровососов, которых ты так любишь?

У меня отвисла челюсть, и я выдохнула с громким присвистом. Я застыла, пронзенная его острыми, как бритва, словами. Боль знакомыми волнами разливалась у меня по телу, рваная рана жгла меня изнутри, но все это было лишь сопровождением, фоном для лихорадочно путавшихся в голове мыслей. Я не могла поверить, что как следует расслышала его слова. Но его лицо не выражало ни малейших колебаний. Одну лишь ярость.

Я продолжала стоять с открытым ртом.

– Я же говорил, что тебе этого лучше не слышать, – произнес он.

– Не пойму, о ком это ты, – прошептала я.

Он недоверчиво поднял бровь.

– По-моему, ты прекрасно понимаешь, о ком я. Не надо дальше подталкивать меня к тому, чтобы я сказал все, ладно? Не хочу делать тебе больно.

– Не пойму, о ком это ты, – машинально повторила я.

– О Калленах, – медленно сказал он, растягивая гласные и всматриваясь при этом в мое лицо. – Я это заметил, я читаю в твоих глазах, что с тобой происходит, когда я произношу эту фамилию.

Я отрицательно замотала головой, одновременно пытаясь собраться с мыслями. Откуда он узнал? И какое это имеет отношение к секте Сэма? Они что, шайка вампироненавистников? И какой смысл создавать подобную секту, когда вампиры больше в Форксе не живут? Почему Джейкоб начал верить в россказни о Калленах теперь, когда все следы их пребывания здесь исчезли и они сюда никогда не вернутся?

Я слишком долго подбирала правильный ответ.

– Только не надо мне говорить, что ты стал слушать суеверные сказки Билли, – усмехнулась я.

– Он знает больше, чем я думал.

– Да будь же серьезным, Джейкоб.

Он злобно и недоверчиво посмотрел на меня.

– Оставим суеверия, – быстро продолжила я. – Я все никак не пойму, в чем ты обвиняешь… Калленов. – Тут он нервно дернулся. – Они уехали больше полугода назад. Как можно винить их в том, что Сэм творит сейчас?

– Сэм ничего не творит, Белла. И я знаю, что они уехали. Но иногда… карусель раскручивается, и становится уже слишком поздно.

– Что раскручивается? Что поздно? В чем ты их обвиняешь?

Он внезапно вплотную придвинулся ко мне, яростно сверкая глазами.

– В их существовании, – прошипел он.

Я удивилась и смутилась, услышав предостерегающие слова Эдварда, но нисколько не испугалась.

– Спокойнее, Белла. Не зли его, – прошептал он.

После того, как имя Эдварда обрушило тщательно возведенные мною стены, за которыми я его заточила, я так и не смогла загнать его обратно. Теперь боли не было – по крайней мере в те драгоценные секунды, когда я могла слышать его голос.

Джейкоб буквально трясся от злости, стоя передо мной. Я не понимала, почему призрачный голос Эдварда так неожиданно зазвучал у меня в голове. Джейкоб был вне себя, но это был Джейкоб. Никакого адреналина, никакой опасности.

– Дай ему успокоиться, – внушал голос.

Я покачала головой, ничего не понимая.

– Ты просто смешон, – ответила я обоим.

– Ладно, – согласился Джейкоб. – Не стану с тобой спорить. Теперь уже все равно, сделанного не вернешь.

– Чего сделанного?!

Он не шелохнулся, когда я прокричала ему в лицо эти слова.

– Пошли обратно. Не о чем больше говорить.

Я изумленно уставилась на него.

– Уж есть о чем! Да обо всем! Ты же еще ничего не сказал!

Он прошел мимо меня и направился к своему дому.

– Я сегодня встретила Квила! – крикнула я ему вслед.

Он замер как вкопанный, но не обернулся.

– Помнишь своего друга Квила? Так вот, он в ужасе.

Джейкоб резко обернулся. Лицо его исказилось болью.

– Квила? – только и выдавил он.

– Он тоже за тебя переживает. Ходит сам не свой.

Джейкоб бросил отчаянный взгляд мимо меня.

Я еще поднажала:

– Он боится стать следующим.

Джейкоб оперся о дерево, чтобы не шататься. Его лицо позеленело под красноватой кожей.

– Он не станет следующим, – пробормотал он себе под нос. – Не сможет. Все уже. Так быть не должно. Зачем? Почему? – Он замолотил кулаками по небольшому тонкому дереву, которое было чуть выше самого Джейкоба. Но я все же удивилась, что ствол треснул и звонко переломился пополам под его ударами.

Джейкоб уставился на остро торчавший обломок с потрясенным видом, быстро сменившимся выражением ужаса.

– Мне пора. – Он повернулся и зашагал прочь так быстро, что мне пришлось перейти на бег, чтобы не отстать.

– Назад к Сэму!

– Можно и так сказать, – отозвался он как бы про себя, глядя в сторону.

Я догнала его у пикапа.

– Погоди! – крикнула я, когда он направился к дому.

Он резко обернулся, и я увидела, что руки у него опять трясутся.

– Поезжай домой, Белла. Мне больше нельзя дружить с тобой.

Эти слова, глупые и нелепые, невероятно сильно обожгли меня. На глаза снова навернулись слезы.

– Значит, ты… меня бросаешь?

Совсем не это мне следовало сказать, но в тот момент я не могла придумать ничего другого. В конечном итоге, у нас с Джейкобом было нечто большее, чем школьный роман. Что-то посерьезнее.

Он рассмеялся горьким, почти лающим смехом.