Новые Дебри

– Вы хоть представляете себе, сколько времени нужно, чтобы туда добраться?

– Для меня – недель шесть, если каждый день преодолевать достаточное расстояние. А для вас? – Он усмехнулся. – Шесть месяцев. Минимум. – Остальные Смотрители загоготали за его спиной.

Взрослые закивали, но от Агнес смысл его слов ускользнул.

– А сколько это будет лун? – спросила она.

Старший Смотритель фыркнул.

– Много. Никогда не видел ничего медлительнее, чем ваш караван.

Беа закатила глаза.

– Да-да, уже слышали. Знаете, у нас ведь тяжелая ноша.

– Ну так избавьтесь от лишнего. Уверен, настоящие кочевники не таскают с собой столько барахла.

– Мы и есть настоящие кочевники.

Смотрители снова заржали.

Беа скрестила руки на груди.

– А еще с нами идут дети, из-за них нам приходится замедлять шаг.

Лицо Агнес вспыхнуло. Она топнула ногой.

– Неправда! Это мне приходится дожидаться вас! – К глазам подступили слезы. Она хороший вожак.

– Не о тебе речь, – оборвала ее мать. – Я говорю о детях.

Это ошеломило Агнес. Она не знала, что мать относится к ней как-то иначе, чем просто к ребенку. Думала, что мать видит в ней только ту странную девчонку, которая подражала ей в пещере. Мать отмахивалась от нее, но со временем у нее проявились способности. И хотя мать редко казалась довольной, когда Агнес вела за собой остальных, она никогда не вмешивалась. Поначалу так решил Карл, все началось во время отсутствия ее матери. Но мать умела быть пренебрежительной с кем угодно. Значит, такое отношение могло просто означать, что мать считает ее равной себе.

Беа скептически уставилась на старшего Смотрителя.

– Вообще-то на нашей карте Кальдера не обозначена – пользы от нее никакой. – Она заглянула в конверт. – Есть новая карта?

– Когда вам понадобится карта, тогда и получите, – ответил он и без предупреждения прицелился из ружья вдаль и выстрелил. Грохот выстрела полетел прочь от них через Котловину, нигде не задержавшись, встряхивая сухие ветки полыни и распугивая жуков, полевок, птиц, которые еще оставались в округе.

Пятеро Смотрителей верхом на лошадях согнали их вместе, как скот.

– Давай, давай, давай, – торопили они.

Вынужденная действовать, Беа повела спотыкающуюся Общину в обход Котловины. Она ни за что не позволила бы Агнес вести их одной и держалась на шаг впереди, как бы торопливо ни старалась идти Агнес.

Почти половину сезона – видимо, до середины осени, – Смотрители гнали их прочь от обжитой Котловины. На закате Смотрители уезжали и возвращались утром, чтобы заставить Общину продолжать путь. Они довели их маршем до высокогорных пустынь, где они провели столько лет. Вынуждали углубиться в полынное море, выбирать плохие места для лагеря вместо удобных. Обходили стороной хорошие источники воды и выводили их только к медлительным, маловодным ручьям или к кишащим личинками стоячим водоемам. Там, куда их гнали, дичи было мало. Как и тени. С трудом верилось, что этот выбор маршрута – вовсе не преднамеренная жестокость. У старшего Смотрителя была привычка посвистывать весь день в седле, пока Община с трудом переставляла ноги.

Котловина осталась далеко позади. Их загнали в самую бесплодную из высокогорных пустынь, где у них просто не могло возникнуть желания медлить. Однажды вечером Смотрители уехали и на следующее утро не появились. И назавтра тоже. Вместо себя они оставили новую карту и больше не возвращались. Их работа была выполнена.

* * *

Оригиналисты увидели Кальдеру сразу после прибытия. В первый же день. И не потому, что от нее было рукой подать до Среднего Поста – хотя, определенно, они располагались по соседству, – а из-за ее высоты и одиночества на такой высоте. Она грузно сидела на горизонте, треугольник вверх углом – белый зимой и зеленый летом, с расколотой вершиной, в которую могло провалиться что угодно. Далеко внизу протянулась первая горная цепь, какую они исследовали. Эта цепь лежала тенистым горбом на горизонте. Кальдера высилась особняком.

Агнес запомнила ее как белую шапку на лысой, опаленной солнцем макушке высокогорной пустыни. Бесконечной пустыни, с ее ржавой почвой и запахом камфары после дождя. С разметавшей ветки полынью, кустами и травой. А еще там была она. Треугольная шапка, имущество какого-то недотепы.

– Она как пирамида из снежков, – объясняли Новоприбывшим, которые никогда ее не видели.

– Как бесцветный воздушный змей, торчащий из песка.

– Геометрически правильный приставной столик под мрамор.

– Клин белой пиццы с откушенным уголком.

– Белая пицца… – пробормотала Патти.

Одно Оригиналисты знали о ней наверняка: доступ к Кальдере закрыт.

На прежней карте в том месте, где должна быть Кальдера, красовался черный кружок. А черные круги означали «Не входить».

На новой карте Кальдера была нарисована вверху по центру – белый треугольник с красным флажком, торчащим из проваленной верхушки. Повсюду вокруг нее неряшливые зеленые треугольники изображали деревья.

– А разве картам не полагается содержать точную информацию? – хмыкнула Вэл, обхватив обеими руками свой надутый живот.

– Про карты лучше не начинай, – предупредила Беа.