Новые Дебри

Переведя взгляд на Глена, Агнес с удивлением обнаружила, что он не провожал мать взглядом. Он улыбнулся Агнес. Ущипнул ее за щеку.

– Спать пора. Готов, Иов? – спросил он.

– Никакой я не Иов, – возразила она.

– Нет, значит? – Он почесал в затылке. – Ни за что бы не подумал… – Все это он обычно говорил ей всякий раз, когда они готовились к выходу из квартиры. В те давние времена, когда она была маленькой девочкой, а он – другом ее матери и они собирались выйти в суровый и многолюдный мир за пределами их уютного дома.

* * *

Пока Община ужинала, а горизонт поглощал солнце, Агнес вдруг насторожилась. Она оглядела сидящих вокруг костра и увидела, что почти все замерли, тревожно прислушиваясь. Все головы были повернуты в ту сторону, откуда донесся единственный хруст.

Они вглядывались в сгущающиеся сумерки. Агнес разглядела тень человека с сутулыми плечами. Как будто он сунул руки глубоко в карманы. Но подробности тонули в тусклом свете и зарослях полыни вокруг него.

– Ты кто еще такой? – крикнул Карл тени.

Тень дрогнула, присела и съежилась. По волосам скользнул красноватый отблеск солнца.

– Отвали на хрен! – заорал Карл.

Тень бросилась прочь, оглядываясь через каждые несколько шагов, мелькали белки глаз, язык вываливался изо рта.

– Ему нужна вода, – сказала Дебра.

– Нам самим она нужна, – отрезал Карл.

– У нас есть вода. – Дебра перевела взгляд на Беа.

Беа сказала:

– Никакой воды.

Община сделала вид, будто вновь засмотрелась на огонь с его пляшущими языками. Все покрепче сжали пальцы на своем примитивном оружии.

– Мы с Хуаном подежурим до утра, – решил Карл.

Тень исчезла, и этой ночью ее присутствие больше не ощущалось.

На следующий день Община была на взводе, все то и дело отрывались от работы и смотрели вдаль, ожидая возвращения крадущейся тени.

Следующей ночью она вернулась. На этот раз подошла ближе и гораздо больше напоминала человека. С отросшей щетиной, как у трупов. Как у того мертвеца на хребте с его мертвой бородой. У дяди Брэда. При этом воспоминании Агнес язвительно усмехнулась. Неизвестный был в хлопковых шортах и городских ботинках на тонкой подошве. Баллон для воды болтался у него вокруг торса, сдутый, пустой. Неизвестный встал на колени. Простер руки ладонями вверх. Глаз он не поднимал, взгляд отводил в сторону.

– Ему нужна вода, – сказала Дебра.

– Нам самим она нужна, – напомнил Карл.

– У нас есть вода. – Дебра опять посмотрела на Беа.

Беа вздохнула. Махнула рукой.

– Дайте ему чашку воды.

Карл ударил себя ладонью по бедру, крепко сжав бескровные губы. Но встал и нашел деревянную чашку, брошенную на землю. Не отряхнув, он наполнил ее водой и пошел прочь от костра, но не к неизвестному, а вправо от него, чтобы вынудить его ползти за водой.

Община опять смотрела на костер. Все услышали шорох и стон напряжения. Потом хлюпнуло, судорожно вздохнуло, закашлялось. И стало тихо. Ложась спать, все полагали, что и неизвестный улегся прямо там, где выпил воду. В ту ночь дежурство несли Фрэнк и Линда.

В самую рань их разбудил визг. Визжала Дебра. Она стояла, кутаясь в шкуру. Неизвестный в хлопковых шортах лежал на ее постели, свернувшись, как мокрица. Он таращил глаза, напрягал мышцы, готовясь к бегству, но не двигался с места.

– Ну все, хватит, – сказал Карл. – Вставай.

– Простите, – выговорил неизвестный, прикрывая рот ладонями.

– Вставай.

– Я замерз, – послышалось с земли.

– Вставай.

– Можно мне капельку супа?

– Вста-вай.

– Я хороший работник.

Карл схватил его под руки, поставил, и какой-то момент неизвестный оставался скрюченным, с ногами, поджатыми к груди, и телом, зависшим над землей. Потом он медленно опустил ноги, и они увидели, что он очень рослый и жилистый. Карл окинул его оценивающим взглядом. Он мог оказаться как очень сильным, так и совсем слабым.

– Идем, – велел Карл и повел неизвестного обратно к зарослям.

Карл повернулся и уже собирался обратно в лагерь, когда человек в шортах протянул к нему руку. Это был жалобный жест, отчаянный, даже скорбный. Таким его увидели все. Но Карл принял его за проявление агрессии, схватил неизвестного за руку и попытался вцепиться ему в горло. Каждому из них досталась пощечина. Они пытались оцарапать друг друга, но мешали согнутые запястья, затрудняя каждое движение. Община впервые увидела, как дерется Карл. И оказалось, что не очень-то умело.

Мужчины двигались по кругу, шаркали ногами, будто танцевали, каждый пытался дать другому оплеуху и в то же время не получить ее самому. Наконец Карл нанес удар незнакомцу в лицо, и тот упал на колено, держась за нос. Карл пнул его по согнутой ноге, незнакомец упал на бок, закрывая руками лицо и прижимая колени к груди. Вставать он не стал.

Карл вернулся в лагерь, день Общины продолжался.