Новые странствия Салли Джонс

Моя кастрюля была поменьше, однако запястья все равно ломило от тяжести. Раскаленные чугунные ручки жгли ладони.

– Мы хотим поиграть с твоей обезьянкой! Можно? – гаркнул кто-то.

– Берни, ну пожалуйста! Позволь нам немного позабавиться с твоей обезьяной! – крикнул кто-то другой.

От сильного удара в грудь Берни пошатнулся. Потом кто-то с еще большей силой толкнул его в спину. Горячий соус выплеснулся и ошпарил ему лицо и шею. Берни застонал от боли, кто-то выхватил кастрюлю у него из рук.

– Бей его! – в один голос заорали несколько человек. – Этот криворукий идиот разлил нашу еду!

Берни ничего не мог поделать. Бандюги лупили его ногами по голеням, он повалился на пол, и чьи-то сильные руки выволокли его за дверь в складское помещение. Задвижка закрылась, и подвал снова огласили смех и улюлюканье.

Все произошло слишком быстро. Я стояла, судорожно вцепившись в свою кастрюлю, пока кто-то не отобрал ее у меня. Другой хулиган схватил мои руки сзади. Кольцо злобно осклабившихся лиц сомкнулось. Меня ударили в спину, потом в плечо. Вероятно, я ощерилась и приготовилась кусаться. Только это никого не испугало. Сейчас меня изобьют, это было ясно.

– Прекратите! – вдруг раздался чей-то высокий голос. – Хватит!

Бандиты расступились. Я увидела, как по лестнице, ведущей с улицы, спускаются два человека. Первой шла Рейзор Квин – это она кричала. Следом за ней – Код-ай.

Рейзор Квин устремилась ко мне.

– Обезьяна моя! – заявила она. – А ну отпустите!

Вокруг раздалось недовольное бормотание и ворчание. Один из бандюг шагнул ей навстречу.

– Что значит твоя? – спросил он. – Это кто решил?

Казалось, только что Рейзор Квин стояла, упершись руками в бока. Но раз – и под носом у бандюги блеснуло лезвие опасной бритвы. Движение было так же молниеносно, как взмах птичьего крыла. Должно быть, девушка каким-то волшебным образом извлекла бритву из складок юбки. Или, может, из воланов блузки?

В комнате воцарилась мертвая тишина. Человек, которого звали Код-ай, сипло засмеялся. Он приблизился ко мне, и когда мы обменялись взглядами, я поняла, за что он удостоился своей клички. Его зрачки были холодными и на удивление безжизненными. Все равно что смотришь в глаза рыбе.

– Хватит спорить, – лениво произнес он и обернулся к остальным членам банды. – Когда мы тут закончим, Мойра обещала отдать обезьяну Рейзор Квин. Ну и что с того? Подумаешь. Никто не уйдет с пустыми руками, уж это я вам обещаю! Мойра богата, как старый горный тролль! Ее сокровищ хватит на всех. Вот увидите!

Кингстон Кингс торжествующе заголосили.

Я попыталась незаметно проскользнуть к дверям на склад. Но маленькие пальцы обхватили мою руку и крепко сжали ее.

– Надеюсь, ты слышала? – шепнула мне в ухо Рейзор Квин. – Запомни это. Скоро ты будешь моей… только моей!

Потом она ослабила хватку и отпустила меня.

Свет в складском помещении был потушен, Берни стоял в темноте и дрожал. На лице застыли брызги бараньего рагу.

– Они меня заперли… – пробормотал он. – Я не знал, что… что мне делать…

Я пожала плечами, давая понять, что опасность миновала.

Но сердце до сих пор так стучало, что было трудно дышать. В ушах звенели слова Рейзор Квин.

«Скоро ты будешь моей… только моей…»

52. Безысходность

Когда я вечером вернулась в каморку и залезла под одеяло, в голове крутилась одна-единственная мысль: Мойра обещала отдать меня Рейзор Квин!

Нет, этого никак нельзя допустить!

Странная девушка с остро заточенной бритвой внушала мне ужас. Сколько я протяну, если она сделает меня своим домашним животным? И как Старшой найдет меня, вернувшись в Глазго, если я буду далеко отсюда?

Оставалось только одно. Бежать, пока не поздно.

Самое лучшее – прямо сегодня ночью!

Но как? С появлением «Кингстон Кингс» дом превратился в крепость. Они сутками напролет патрулировали улицу и сторожили ворота, двери и окна.

Я лежала в темноте и думала, и через некоторое время у меня, наконец, созрел какой-никакой план. Я попробую выскользнуть через чердак.

Мойрины люди использовали его для хранения разных вещей. Мы с Берни много раз таскали сюда и обеденные столы, и тяжелые шифоньеры из магазинчика. Не помню, чтобы там были окна, но на потолке точно был люк для трубочиста. Если пролезу через люк, то перебраться с крыши дома на железнодорожные пути не составит большого труда. А потом я просто исчезну в ночи!

Но как же Берни?..

В животе кольнуло. Без меня Берни будет совсем одинок. Но я не могла остаться. Даже ради него. Сейчас выбор стоял между жизнью и смертью.

Выждав час-другой после полуночи, когда на улице самая темень, а вахтенные уже устали, я оставила каморку, прокралась на первый этаж и тихо постучалась к Берни.

Он почти сразу открыл. Он до сих пор был в одежде.

– Мне тоже не спится, – сказал он, впуская меня.

Мы сели за стол, и Берни разлил остатки чая по чашкам. Почему-то мне казалось, он догадывается, что я пришла проститься. Но до конца не была уверена, ведь он ничего не сказал.