Новые времена

Что же касается миссис Ковидак, она Тайту никогда не доверяла и считала, что Аннабелль для него слишком хороша. То, как он важничал, выводило ее из себя. Однако выяснив, что Аннабелль любит Тайта и что ее ничем не отговорить, она связала из светло-голубой шерсти шаль, так называемое «облако», чтобы молодой женщине было тепло во время медового месяца, и в придачу перчатки того же цвета.

Но медового месяца, собственно, не было.

– Джеймс, – обратилась Аделина к Уилмоту, – думаю, именно вы должны выдать Аннабелль замуж. Я занимаюсь организацией церемонии. Она поможет нам немного развлечься во время длинной зимы.

– Развлечься! – повторил он. – Я бы не назвал брак развлечением. И если я кого-то и женю, то Тайта.

Она рассмеялась. Ее радовала мысль, что у Уилмота появится кроткая и трудолюбивая служанка, которой не надо будет платить жалованье, а только содержать. Она принесла две подушки из гусиных перьев и положила их в комнатушке за кухней Уилмота, которую займут Белль и Тайт. Сверху на каждую подушку она положила по накидке с оборкой, где красным были вышиты следующие слова:

«Мне снилось: жизнь –  краса, картинность,
Проснулся, понял: жизнь –  повинность».

Увидев подарок, Тайт был в восторге, на что Аделина и надеялась.

– Босс, – сказал он, – издавна хотелось мне изящества, и теперь оно у меня есть. Мы с Аннабелль будем спать, и приснится нам красота. Вы, босс, будете просыпаться, и ноздри вам будут щекотать ароматы жареной картошки с беконом… – Тайт задумался, Уилмот уткнулся в книгу.

– Можно поинтересоваться, что вы читаете, босс? – спросил Тайт.

– Как проходит венчание, – ответил Уилмот. – Хочу узнать, какие ты собираешься давать обещания.

– Так вы не помните, как проходит венчание, босс? – будто бы изумившись, спросил Тайт.

– Не помню, – кратко ответил Уилмот.

– Думаю, лучше всего было бы нам с Белль уехать в индейскую резервацию, – сказал Тайт, – и чтобы нас поженил тамошний священник. Бабушка будет рада познакомиться с невестой, мы можем погостить у нее несколько дней и встретиться с остальными членами племени. Это будет познавательным опытом для Белль и радостным событием для бабушки.

Услышав это предложение, Уилмот вздохнул с облегчением. Чем меньше новобрачные были бы у него на глазах, тем больше это пришлось бы ему по нраву. Время от времени он сожалел, что позволил паре поселиться в доме. Ему здесь было так уютно, только длинными зимними вечерами довольно одиноко. Он скучал по бойкому обществу Тайта – в этом не было сомнений.

Поэтому когда как-то вечером в вихре небольшой пурги и со звоном санных бубенцов молодые появились у него на пороге, он их радостно приветствовал. Раньше он не замечал – или забыл, – как красива Белль. Вообще, парой они были очаровательной. Они запросто устроились в комнатушке за кухней. Как и предсказывал Тайт, утром Уилмот проснулся, потому что в ноздри ему ударил великолепный аромат горячих лепешек. Никогда раньше ему не доводилось пить такого кофе, как заваривала Белль. Никогда раньше он не знал, что из курицы можно приготовить такое обильное и такое нежное блюдо. И вела себя молодая жена в доме тихо, как мышка. Ходила в мягких тапочках. Никогда не повышала голоса. Тайт, чтобы не докучать Уилмоту, тоже стал спокойнее и задумчивее. И Уилмоту было невдомек, какое бурное веселье овладевало мулаткой и полукровкой в его отсутствие, если он уходил к соседям на ужин или просто в гости. Тайт и Белль пели, танцевали и шумели. Без устали гонялись по дому друг за дружкой. Словом, вели себя так, что стены дрожали.

Зима все тянулась, и Уилмот позволил и Тайту приложить руку к обучению детей. Оказалось, что тот обладал удивительной способностью заинтересовать молодых Уайтоков уроками. Уилмот признал в Тайте прирожденного учителя. К тому же сам он будет только рад, когда дети уедут учиться в Англию. Ему нравилось их учить, но все же они отнимали у него слишком много времени. Сами дети еще никогда не были так счастливы. Они тепло привязались к Уилмоту, с интересом учились у Тайта. Когда к середине утра Аннабелль появлялась с подносом, на котором были горячий шоколад и тарелка с еще теплой, намазанной маслом кукурузной лепешкой, дети светились счастьем. Мальчики не смотрели в будущее, они жили настоящим. Зато Августа ждала весны – времени удивительных свершений.

Великий пост принес с собой еще более сильные снегопады. Ходить на снегоступах было одним удовольствием, особенно когда сначала солнце, с приближением весны набиравшее тепло, размягчало снежную поверхность, а потом ледяной ночной холод сковывал землю и сверкающая корочка твердела. Как это было великолепно – приседая, съезжать на снегоступах вниз по скользкой поверхности любимого склона!